– Да чего ты застыл? – зашипела Галя. – Помоги развязать!..
– У тебя ведь есть нож, – подсказал Тарас.
– Тьфу ты, – истерично хохотнула Галя. – А я думаю: что это мне в руке мешается?
Тарас подошел и бережно вынул нож из трясущихся Галиных пальцев. Осторожно перерезал веревку и погладил мальчика по голове, которая даже в полумраке казалась беленьким одуванчиком.
– Ты, парень, герой. Не плачешь даже.
– Сейчас-то зачем плакать, – очень серьезно ответил Костя, – мама же здесь. – И тут же спросил с непосредственным любопытством: – А ты правда хороший дядя? Или притворяешься только, как тот?
– Ой, – спохватилась Галя, прижимавшая к груди Костика, – а где он? Он один? Тебя разве не тетя сюда привезла?
Но ответить Костя не успел. Сверху вдруг скрипнули петли, и свет стал стремительно сжиматься, словно в выключенном телевизоре. После деревянного стука крышки с металлическим лязгом кольца он померк полностью.
Несколько долгих мгновений в погребе царили лишь темнота с тишиной. А потом заскулил Костик:
– Мамочка, это он! Тот плохой дядя. А дядя Тарас нас спасет?..
– А вот мы сейчас у него и спросим, – ответила Галя, изо всех сил стараясь, чтобы сковывающий тело ужас не вырвался из нее истеричным воплем.
– Костя, ты, главное, не бойся, – послышалось из темноты.
Как ни была занята Галя борьбой с накатывающей паникой, она отметила, что голос Тараса почти не дрожит. А потом услышала, как наверху что-то загрохало, будто там двигали мебель. И не сразу сообразила, что так оно и есть. Первым это понял Тарас. И тревожно воскликнул:
– Он хочет придавить крышку люка! Я сейчас…
Слышно было, как Тарас поднялся по ступеням. Раздалось сопение, плоский широкий луч света повис в темноте, играя пылинками. Но длилось это недолго. Тарас с натужным стоном уронил крышку на место.
– Не могу, – признался он, шумно дыша. – Тяжело. Он успел чем-то ее придавить. Наверное, холодильником.
Помолчав немного, видимо, прислушиваясь, Тарас сказал:
– Он еще что-то таскает. Хочет нас завалить капитально.
– Зачем? – охнула Галя. – Я думала, он хочет… – и замолчала, чуть не сказав при Костике то, что сыну слышать ни в коем случае было нельзя.
– Мы не знаем, что он хочет! – быстро проговорил Тарас, испугавшись, видимо, того же. – Может быть, он сейчас поедет за… главным. А нас запирает надежней, вот и все.
– Он, он, он!.. – дрогнувшим голосом сказала Галя. – Да кто же он такой?
– Кто неизвестно, – ответил Тарас, – но парень явно не слабак. Мебель вовсю один ворочает. Или это он ящики из второй комнаты таскает?
– Он сильный, – подал голос Костик. – И страшный.