Уложив Костю на переднем, пассажирском сиденье, Тарас поблагодарил неведомого хозяина машины, что дверцы не оказались заперты на замок. Сам он открыл переднюю левую и рухнул на водительское кресло.
Близоруко сощурился, тупо уставившись на ключ, но даже не стал его поворачивать. Во-первых, не знал, что еще нужно делать при этом, а во-вторых, на него напало оцепенение – то ли результат послестрессового отходняка, то ли преддверие нового стресса, а может, сработало полученное на днях «приобретение» – проблемы с головой. Зато частично освободившийся от лишних эмоций мозг тут же достал из тайников подсознания и выложил на «самое видное место» услышанный несколько минут назад крик: «Уезжайте! Быстро!.. Подальше! Тарас!..» Мало того, мозг еще и проанализировал голос кричащего и хладнокровно, словно на монитор компьютера, выдал результат: «Это отец».
Сей неожиданный вердикт и вывел Тараса из ступора, а может быть – или так уж совпало? – это сделал хриплый голос с заднего сидения:
– Ты не слышал, что нам сказали? Надо быстро уезжать подальше. Шевелись же, бога ради!
Тарас от неожиданности дернулся и задел локтем Костика. Тот сказал: «Ой!» и раскрыл глазенки. Это настолько обрадовало Тараса, что он повернулся к Гале с сияющей улыбкой:
– А я не умею.
– А что ты вообще умеешь? – раздраженно выплюнула Галина. – Вчера сумел, правда…
Улыбку Тараса в тот же миг смыло, а сам он вжался в кресло, чувствуя, как холод пробирается по груди и спине.
– Мама, не ругай дядю Тараса, – сказал вдруг Костя, словно всего лишь спал до этого, а не лежал в глубоком обмороке. – Он хороший и добрый. Дядя Тарас, вот твои очки, они упали, когда ты спасал меня, а я их поймал, – протянул мальчик руку; в кулачке у него все это время, оказывается, была зажата Тарасова пропажа.
– Хороший, – процедила Галя. – Только безрукий. – И ткнула кулаком в затылок Тарасу: – А ну, вылезай, хороший ты наш!
Тарас нацепил на нос очки и молча вылез. И почувствовал, как жар от горящего дома мигом высушил пот на лбу.
Галя быстро перебралась на водительское место. Тарас, отвернувшись от машины, стоял и смотрел на пожар. А внутри у него словно тоже бушевал, жаля беспощадной горечью, огонь. Будто обжигающие языки, метались мысли. Неужели она его до сих пор ненавидит, не может простить за то, в чем он не виноват? Но как же тогда?.. Зачем тогда всё?..
– Ты едешь?! – закричала Галя. – Или что, мы такие чувствительные и ранимые? Ну и оставайся тогда. – Она повернула ключ, и почти неслышно из-за треска близкого пламени заурчал двигатель.