Брат с задумчивым видом посмотрел на него поверх кружки.
— О чем ты говоришь? Я не ревную.
— Ну, не знаю. Как ты думаешь, Рори, ревнует он или нет?
— Ревнует.
— Вы оба пьяны.
— Да, и до этого нас довели наши жены. Подожди, пока Эванджелина будет носить твоего ребенка, и тогда ты поймешь, каково это.
Лахлан захлебнулся элем и, вытирая рубашку, молча обругал своего брата.
— Наш брак не такой, как у вас. У нас не будет детей.
Его брат и кузен в изумлении уставились на Лахлана.
— Что ты подразумеваешь, говоря, что ваш брак не такой, как у нас? — поинтересовался Эйдан, нахмурив брови.
Лахлан не собирался все выкладывать начистоту, но, возможно, будет лучше, если они узнают, что от его союза с Эванджелиной не следует ожидать слишком многого.
— Мы были вынуждены пожениться. Если бы я не женился на Эванджелине, Магнус попросил бы у Роуэна ее руки.
— Ты поступил правильно. — Взгляд Эйдана стал серьезным. — Я бы не хотел, чтобы она связалась с кем-то подобным ему.
— Не понимаю, — усмехнулся Рори. — По-моему, наша Эванджелина может сама за себя постоять.
— Ну, это еще не все. Роуэн ясно дал понять, что не успокоится, пока не увидит, что я женился. И Эванджелина подходит не хуже, чем любая другая.
— Значит, ты говоришь, что не любишь ее и твоя женитьба, несмотря на все причины и цели, просто мистификация?
— Нет, это не мистификация. — Брат со своими вопросами уже начинал действовать Лахлану на нервы. — Наш брак хорошо служит нам обоим. Большинство браков не похожи на ваши. Мы нравимся друг другу… в основном.
Лахлан беспокойно поежился под пристальным взглядом серых глаз брата.
— Я хотел для тебя большего, чем брак по расчету, Лан. Я хотел, чтобы у тебя было то, что у нас с Сиреной, что у Рори с Элинной.
— А я не хочу. Я этого не вынесу, Эйдан. Я не хочу детей. Я… я доволен.
— А Эванджелина? Ты уверен, что она не хочет быть любимой, иметь детей?
— Уверен. Она живет только ради того, чтобы защищать фэй, и так же, как и я, довольна тем, как все сложилось.
— Сейчас, возможно, да, но я не знаю, долго ли это будет продолжаться. Женщины, как известно, склонны менять свои взгляды.
Понимая, что брат может быть прав, Лахлан сильнее сжал кружку.
— Но ты ведь собираешься исполнять свои клятвы, верно? — Его кузен наморщил лоб. — Ты будешь верен девушке?
— Да, — процедил Лахлан сквозь стиснутые зубы.
— Тогда, значит, ты собираешься стать монахом?
Наклонив голову, Эйдан с интересом рассматривал брата.
— О Господи, я могу не быть влюбленным в свою жену, но это не означает, что я не хочу… Я не собираюсь обсуждать это ни с одним из вас!