— Если это поможет тебе одолеть Магнуса.
Рука, которую она подняла к нему, показалась ей невыносимо тяжелой.
Эванджелине ничего не оставалось, кроме как сделать такое предложение. Разве не ее долг делать все, что в ее силах, чтобы обеспечить успех их миссии?
— О да, я возьму то, что ты предлагаешь, — тихо сказал Лахлан и, снова улегшись среди подушек, потянул ее за руку. — Иди сюда, Эви.
— Но я думала…
— Ты слишком много думаешь.
Его горячий шепот согрел ей щеку, когда он притянул ее к себе в объятия.
Если его слова были правдой, то что она делала, прижимаясь к мужчине, от которого поклялась держаться на расстоянии? Но хуже всего, что она только что восстановила свою магию и теперь рисковала, что Лахлан зайдет чересчур далеко, возьмет слишком много и она снова останется без сил. Эванджелина уперлась ладонью ему в грудь, чтобы подняться, и он, словно прочитав ее мысли, накрыл ее руку своей.
— Нет, не нужно бояться. Я не возьму слишком много. Всего глоток, совсем немного тебя — это все, что мне нужно.
Поднеся руку к ее лицу, Лахлан погладил Эванджелину пальцами по щеке, потом по подбородку и вниз по шее, а затем, заменив палец губами, пробормотал, уткнувшись ей в шею:
— Здесь.
— Да, — выдохнула она, не в силах устоять против него.
Эванджелина провела ладонями по его плечам и вниз по рукам, и ее опутанный вожделением мозг прояснился настолько, что ей удалось создать кинжал, который она и вложила Лахлану в руку.
Лахлан приподнялся на локте и, застыв, всматривался в ее лицо, а потом со стоном опустил голову.
— Нет, я не могу это сделать.
Эванджелина забрала кинжал из его сжатого кулака, а Лахлан, прерывисто вздохнув и прижавшись лбом к ее лбу, потянулся к ее руке.
— Нет, я не позволю тебе это сделать.
Но Эванджелина успела сделать маленький разрез во впадинке у шеи, прежде чем он выхватил у нее клинок.
— Господи, я же сказал тебе, что не могу это сделать.
Он в потрясении смотрел на ее горло.
— Нет, можешь.
Избавившись от кинжала, Эванджелина взяла в ладонь его темный от щетины подбородок.
— Я хочу, чтобы ты это сделал. Мне нужно, чтобы ты это сделал.
— Эви, тебе не следовало это делать.
Теплым дыханием лаская ее лицо, он касался губами ее глаз, щеки, уголка рта, потом покрыл нежными поцелуями подбородок, спустился к шее и, обведя языком разрез, застонал вместе с Эванджелиной. Погрузив пальцы ей в волосы и откинув ей голову назад, Лахлан подставил ее шею своему горячему, голодному рту. Глубоко потянув в себя, он послал раскаленную стрелу желания глубоко внутрь Эванджелины. Впившись ногтями в его широкие плечи, она извивалась под ним, и ей казалось, будто его губы касались всех частей ее тела — ее груди, ее живота, ее женского местечка.