— Я бы предпочла не ходить на празднество, если ты не возражаешь.
Лахлан обнял ее и прижал спиной к своей груди. Эванджелина замерла, а затем, когда он уже подумал, что она собирается вырваться, прильнула к нему.
— Я уже принес наши извинения, — сообщил он ей, вдыхая обольстительный аромат.
— Мы вернемся в пещеры?
Она откинула голову назад, и шелковые пряди волос защекотали ему подбородок.
— Да, если ты не предпочитаешь остаться в одной из комнат здесь. Уверен, это вполне можно устроить.
— Нет, пещера прекрасно подходит.
Лахлан мог думать только о том, чтобы вернуться с ней в их убежище в горах, где он уложит Эванджелину на постель из меха и медленно, дюйм за дюймом снимет с нее аметистовое платье, возьмет в руки ее тяжелые груди и зароется лицом в их мягкую подушку, чтобы…
— А где Боуэн и остальные кони? — прервала Эванджелина ход его разгоряченных мыслей.
— Мы оставили их в лагере. Я не доверяю медведям. А что касается Боуэна, то Аврора не захотела уходить без него.
— К сожалению, я не смогу перенести нас.
— Глупости. Я могу перенести нас.
— Ты? — Эванджелина вырвалась из его объятий и повернулась лицом к Лахлану. — Ты можешь транспортировать нас? Я так и знала! Я знала, что ты украл мою магию!
Он поднял взгляд к звездам и расстроено выдохнул. Его грандиозные надежды на полную страсти ночь исчезли так же быстро, как падающая звезда, промчавшаяся по ночному небу.
Эванджелина не могла дождаться, когда страна льда и снега останется позади. Если бы она добавила еще слой меха на свое дрожащее тело, то не смогла бы держаться прямо. Накануне вечером без приятного тепла Лахлана она промерзла до мозга костей, несмотря на пылающий огонь и гору одеял. Когда Эванджелина узнала, что Лахлан мог транспортировать себя, в то время как она была лишена этой способности, когда получила доказательство, что он действительно повинен в ее неудаче освободить Иския, когда поняла, почему теперь оказалась замужем за этим человеком, она ожидала, что комок злости, обжегший ее внутри, будет согревать ее — ничего подобного.
Где-то в середине ночи ее гнев остыл, Эванджелине стало холодно и… одиноко.
Присев перед Эванджелиной на корточки, Лахлан посмотрел вверх на нее.
— Ах, это ты там внутри. Замерзла, да?
Он усмехнулся, когда она вместо ответа застучала зубами. Поднявшись на ноги, он рукой в перчатке взял ее под подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Быть может, это заставит тебя в следующий раз дважды подумать, прежде чем отказать своему мужу в его законном месте рядом с тобой. — Согнутыми пальцами он погладил ее по щеке. — Я понимаю, тебя разозлило, что я владею твоей магией, Эви, но ты прекрасно знаешь, что это от меня не зависит.