… — Кать, а как ты завтра добираться-то будешь? Ведь у электричек после девяти перерыв.
— Да, я помню. А поспать утром охота… Ну ладно, встану пораньше. Соберусь, в магазин зайду, апельсинов килограмм куплю и поеду. Она же апельсины просила. Килограмма хватит?
— Хватит. Да я их сама здесь куплю. Привези просто чего-нибудь вкусненького. У вас там в центре бывает…
— Бывает. А ты наши цены знаешь? У вас подешевле.
— Ладно, Катюш, я все сама куплю. Ну так как мы с тобой договоримся? Ты электричкой приедешь или на метро?
— Электричкой надоело… А на метро как?
— На метро до «Речного вокзала». А там сто восемьдесят восьмой автобус по Фестивальной до платформы довезет. Ну и под землей, через подземный переход пройдешь… Ты ж так ездила уже?
— Ездила, да уж забыла. Зин, а мост там вроде был, чтоб перейти? Не люблю я эти подземные переходы, особенно ваш. Там всегда темно, тесно и воняет. И бомжей полно. А на мосту воздух свежий.
— Мост этот есть, стоит еще. Ну это. ты сама решай. Как захочешь. Можешь через мост.
— Ну ладно, договорились, значит, хорошо?
Рощин отключил диктофон, задумался.
— Дела… А что, придется играть на опережение… — сказал он. — Только как? Ладно, будем думать, ночь впереди.
— Все-таки Миша, ты бы не отмахивался, раз следаки взяли твой след, — посоветовал Гена после паузы. — Они засекли тебя пару раз в теленовостях, что ли… Я там не все расслышал.
— Я тоже не все понял, — кивнул капитан. — Зато понятно одно: пора обрубать концы.
…Вечером того же дня Михаил Рощин заехал к бывшему криминальному авторитету из Дегунина Севрюге, ходившему у него в должниках. Когда-то, работая следователем, он вывел Севрюгу под амнистию, когда районная прокуратура расследовала дело об убийстве и ограблении нескольких азербайджанцев, торговавших на местном мелкооптовом рынке.
Сначала в обитой дерматином металлической двери потемнел глазок, потом защелкали замки. На пороге стоял Севрюга — гладкий, потолстевший и полысевший.
— Должок свой еще не забыл? — спросил Рощин вместо приветствия, оглядывая квартиру, обставленную новой мебелью. Он задержал взгляд на молоденькой девушке, выглянувшей из соседней комнаты. Та засмущалась, прикрыла дверь.
— Миш, ты меня, в натуре, за кого принимаешь? — обиделся хозяин, беспокойно оглянувшись.
— Это кто ж такая? — Рощин кивнул в сторону прикрывшейся двери. — Что-то не припомню… У тебя ж раньше постарше марухи были. Все больше с площади трех вокзалов. А эта? На фотомодельный бизнес перешел?
— Да какой там! У меня в палатке работает, с Украины только недавно…