— Все-то ты про меня знаешь… — бормотал Забельский, набирая номер. — И про здоровье, и вообще… Небось компромат собираешь… а? — И погрозил пальцем. — Что касается запретов врачей, то я готов их преступить в самое ближайшее время… Алло? Андрюша, здравствуй, дорогой, вот тут у меня сидит известный тебе Федор Андреевич и передает привет… Да, есть у нас проблемы с известным тебе журналистом. Да уж… Время тайных агентов прошло, а от этих журналюг, что не скрываются, а, наоборот, уже глаза всем намозолили, куда больше вреда и вони… Нет, ты лучше сам переговори с Федей… Все-таки твой бывший начальник. Ты ведь хорошо знаешь его? — вполголоса спросил Григорий Иванович Колобова, прикрыв рукой микрофон, прежде чем передать ему трубку. — Скользкий человек, по-моему.
— Как облупленного… — Колобов утвердительно кивнул, насупился и подобрался. — Когда-то ходил у меня в замах… А до того за водкой приходилось посылать… И ведь бегал, не отказывался… Алло, Андрей Семенович? — спросил он громко и уже другим тоном. — Здравия желаю!
— Федя, родной, приветствую тебя категорически! — хмыкнул голос в трубке. — О чем вы там шептались? Какие такие у тебя от меня секреты? Шучу. Есть проблемы?
— Есть кое-что… Только она скорее ваша, чем наша. Потому разговор не телефонный… И достаточно срочный.
— Значит, жду тебя, Федор Андреевич, у себя через два с половиной, нет… через три часа, чтобы наверняка. Подъезжай.
Колобов приехал на Лубянку ровно через три часа. Пока поднимался наверх и проходил по длинному коридору, нашел, что в «конторе» за последнее время появилось много незнакомых, молодых лиц. Он почти никого не узнавал, да и к нему не бросались с рукопожатиями. Не то что лет пятнадцать назад.
Агеев встал и вышел навстречу из-за стола, загородив своей массивной фигурой небольшой бюст Железного Феликса. Они обменялись рукопожатиями, пристально глядя друг другу в глаза.
— Чаю? — предложил хозяин кабинета. — Или цвет лица побережем?
Это была его обычная шутка, повторяемая уже лет пять, с тех пор как он обосновался в отдельном кабинете.
— Спасибо, но не надо. Только недавно пил… — ответил гость, усаживаясь.
— Небось у вас там и чаи особые, экзотические, — продолжал Агеев. — Наших, поди, не пьете… Ну так что, слушаю тебя, Федя, внимательно…
И придвинул к себе небольшую открытую папку с бумагами.
— Я об известном тебе Бородине, — сказал Колобов. — Что-то такое он заподозрил, как мне доложил Долотин.
— Это точно? — насторожился Агеев. — Похоже на утечку?
— Он просил Долотина осмотреть его рабочее место на предмет закладки. Тот с ребятами смотрел, естественно, они ничего не обнаружили.