Дейву не позволили взглянуть на отца в гробу — хотели оградить от тягостных переживаний, но никто не подумал о том, чтобы уберечь его от зрелища этого разгрома. И сейчас происходило, в общем, то же самое. Выволокли на свет их личную жизнь, все сокровенное: их прошлое, привычки, каждый поступок и каждый жест подверглись публичному обсуждению.
Одного не знали эти люди: все это время, пока они допрашивают его и заставляют позировать, он больше с Беном, чем с ними. Весь день перед глазами у него красная виргинская земля, деревья, которые выше, величественней, гуще и зеленее здешних, и мысли его летят по проселкам вслед за синим автомобилем.
Беглецам, конечно, придется сделать остановку. Рискнут ли они появиться в каком-нибудь мотеле или отведут машину в лес и заночуют там? Денег у них не так много. Утром, когда лейтенант сказал ему про те двенадцать или четырнадцать долларов, что были в бумажнике у Чарлза Рэлстона, Дейв машинально подсчитал: вместе с тридцатью восемью долларами, что Лилиан стянула на кухне у матери, это будет полсотни. Даже если Бен скопил еще долларов десять...
Они же потратились на еду и несколько раз за день заправлялись бензином. И тут журналист, вопросы которого были так неприятны Дейву, осведомился:
— Скажите, мистер Гэллоуэй, а вам не приходило в голову, что вы могли бы передать обращение к сыну?
Не понимая, Дейв удивленно взглянул на него.
— Я представляю «Ассошиэйтед пресс». Мы по телетайпу разослали бы ваше обращение во все газеты Соединенных Штатов. Убежден, что его опубликуют. Можно не сомневаться, что ваш сын по дороге будет покупать газеты — он же захочет узнать, в каком направлении ведутся поиски.
Журналист понял, что Дейв колеблется и, может быть, даже угадывает, к чему клонит собеседник. Наверно, потому он добавил:
— Вам не кажется, что так было бы лучше для него?
Гэллоуэй вспомнил предупреждение почти над всеми фотографиями преступников, вывешенными на почте: «Осторожно: вооружен».
Бен тоже вооружен. А полицейские во избежание риска могут открыть огонь первыми.
Не на это ли намекает репортер? Посоветовать сыну сдаться?
— Может, поднимемся к вам?
Это было разумно: бейсбол только что кончился, и уже проехали первые машины. Сейчас повалит толпа, все равно как из церкви или из кино. Обдумывая идею, которую заронил в него журналист, Дейв чуть не забыл запереть дверь.
Толстяк-репортер, приехавший первым, стоял в нерешительности на углу.
— Как пройти к Хоукинсам?
— За гаражом налево, потом первый поворот направо.
Решив, что вытянул из Гэллоуэя все, что можно, толстяк зашагал в направлении Хоукинсов: теперь их черед отвечать на его вопросы. Второй репортер, казалось, не интересовался Лилиан, его занимали только Бен и его отец. Равнодушие как-то уживалось в нем с пониманием. Фотограф перешел на другую сторону улицы и поджидал толпу, чтобы запечатлеть ее на фоне часовой мастерской.