Николаев. Глоткой не возьмешь. А кроме того, простите меня, но все эти бесконечные намеки… Ну и, кроме того, конечно, все это написано под влиянием Чехова, Уэллса, Аристотеля и Малышкина. (Печально) И ненужные обобщения!
Колобашкин. Ах так?! Так?! Володя! Руби ему правду!
Ивчиков. Вы знаете… Вы что-то ошиблись. Там нет намеков. И ненужных обобщений тоже нет. Мы попросту все это видели и записали. У нас, знаете ли, есть машина. Ее изобрел товарищ Колобашкин.
Николаев. Послушайте, молодой человек, вы еще только начинаете. И не надо так со мной острить. Я старше вас… Да нет, я все понимаю. Намерения, может быть, были у вас и честные, но вышло — другое. Вам сказали это, и вы вместо остроумничанья лучше бы задумались: а может быть, правы товарищи, подсказывающие мне мои недостатки. Вы меня поняли?
Ивчиков. Я…
Николаев. Я ведь не с бухты-барахты говорю. Сначала посоветовались с товарищами, обсудили, выяснили.
Ивчиков. Но когда же…
Николаев. Не надо. Вы лучше слушайте. Изучайте жизнь, а потом уж пишите. Поработать надо. Вон Шекспир как работал. У него и страсти, между прочим, куда современней иных наших современников.
Ивчиков. Да-да. Конечно… Мы поработаем.
Николаев. Правильно!.. Пьеса ваша нам нужна. Но не к спеху Она нам нужна примерно к две тысячи семьдесят пятому году Значит, обо всем договорились, все понятно. И главное — не торопитесь. Главное качество. Заходите.
Ивчиков. Спасибо. До свидания.
Николаев. Ну что вы, что вы. Я всегда рад.
Колобашкин и Ивчиков отходят. Николаев остается сидеть на троне.
Колобашкин. Володя, за что ты его благодарил?
Ивчиков. Я не знаю. Я поймал себя на том, что я ему киваю почему-то.
Колобашкин. Я для чего тебя привел?
Ивчиков. Я не умею так, в лицо говорить. Это не совсем интеллигентно, в конце концов!
Колобашкин. А как же правда? Разве у нас были намеки? Разве у нас не было машины? Разве он с кем-нибудь советовался?
Ивчиков. Да, конечно…
Колобашкин. Так скажи ему все это. Черта в ступе!
Ивчиков (распаляя себя). Вот именно! Выслушивать о себе глупости!
Колобашкин. Ты зол, как дьявол!
Ивчиков. Идем!
Возвращаются.
Колобашкин. Приветик! На чем мы остановились?
Николаев. Сыктывкар.
Колобашкин. Ржев. Мой друг хочет сказать вам пару ласковых. Валяй, Володя!
Ивчиков. Может быть… мы написали… и не такую замечательную пьесу…
Николаев. Это несомненно.
Ивчиков (теряясь). Конечно, трудно создавать сразу шедевры. Но тем не менее хочется подчеркнуть, что не все, что вы говорили… о нас… то есть… Простите…
Николаев (улыбаясь). Ничего-ничего.
Колобашкин (не выдерживая. Кричит).