Катя. Не надоело, а? Вы что-то болтаете, болтаете, а я вас совершенно не понимаю.
Михалева. Н.Х.О., она не понимает? Странно!
Михалев (будто проснувшись). Катя! Катя! (Схватил ее за руку)
Катя. Руки уберите!.. Я уже разочек чуть не сдохла со смеху, когда вы меня вашими ручками — да по личику!
Михалева (патетически). Как?! Н.Х.О., ты бил женщину?.. Не верю! (Читает начало стиха) «Бьют женщину!» (Столь же патетически) И вы допустили?
Катя. Что делать: они почему-то все обожают это!.. Они где-то прочли, что так поступают настоящие мужчины. И вот лупят… дрожащими от страха ручонками, а тебе приходится изображать рыдание, чтобы не упасть со смеха.
Михалев. Ты! Ты!..
Катя. Только на этот раз не вздумайте!.. А то получите сдачи. А вы — пожилой человек… Так что лучше избивайте для самоутверждения вашу…
Михалева. Ай да Катя!
Катя (Михалеву). Ну что уставились? Я — дрянь. (Смеется) Но, в отличие от вас, я не обманывала. Я с самого начала вас предупредила: я — дрянь! (Убегает)
Михалев и Михалева идут, успокаивая дыхание.
Михалева. Сколько у тебя седых волосков появилось… Видать, забыл выдергивать по утрам в ванной — так торопился в Японию… Ты совсем не руководишь сегодня нашим дыханием.
Подходят к Сереже, по-прежнему лежащему на земле без движения.
Смотри, наш сыночек совсем на нас не реагирует. Он лежит без движения, обиженный тобою…
Михалев (хрипло). Знаешь, я действительно здорово постарел за этот год… Когда я приезжаю на нашу дачу…
Михалева. «Нашу»? Ты уже вернулся к женушке Инге?.. Неужели она тебя приняла, глупая? Но даже если ты вернулся, следует говорить «папину дачу». У нас с тобою ничего нет, все — папино: дача, «мерседес», моя нынешняя работа, твоя прежняя работа, даже твоя свобода… Ты не забывай, Н.Х.О., тот удар тела о бампер… Чаще вспоминай папу, а то в последнее время тебе стала мерещиться какая-то великая, непонятная любовь. Мой Петрарка, который увидел Лауру. (Хохочет)
Михалев. Знаешь, я хочу поехать в Сибирь купить мамин пятистенок в деревне. Наверное, старость… Теперь часто снится детство. Утро, солнце, стадо коров… И я бегу…
Михалева. Трусцой… (Хохочет) Представляю, что с тобой станет, если тебя поселить в реальной избе, среди реальных коров… Ах ты, мой дояр! Как тебе повезло! Если со мной, например, что-то случится — у меня ведь никого нет, никого! А у тебя всегда есть я и, главное, мой покойник папа. Он силен даже после смерти. Ты — мой сибиряк, мой Папин-Сибиряк! (Хохочет) Ну как, чуток ободрился?.. Только мужчины умеют так сразу падать духом… Давай теперь ободрим и другого мужчину — нашего сыночка… Безутешного сыночка. Сережа! Серж! Папу с мамой слышишь?