К началу одиннадцатого вечера к воротам подъехал огромный джип «шевроле» и остановился, потому что ворота не открылись, сколько джип ни сигналил. Из машины вышли четверо мужчин разного возраста, примерно от двадцати пяти до сорока пяти лет. Один из них разговаривал с кем-то по телефону, другой — колотил в ворота. Остальные просто ждали.
Все четверо были как на подбор — с военной выправкой, двое из них — явные кавказцы. Голованов многократно сфотографировал всю компанию и их машину на сверхчувствительную пленку.
— Коля, тебе среди этих четверых никто не знаком? — поинтересовался Голованов.
— Дай подумать…
— Вот тот, что повыше остальных, — подсказал Голованов. — Кажется, мы его уже видели.
— Ты хочешь сказать, что у него тонкие губы? Это тот тип, что вместе с Астаховым тусовался в кондрашинском подъезде?
— Точно! Пока все сходится.
Голованов дождался, пока ворота наконец откроют (открыл-то им, между прочим, как раз Астахов!), и послал Щербака обратно к тополям: установить на деревьях самофокусирующиеся и включающиеся на движение видеокамеры, между прочим, те самые, которые они устанавливали в подъезде убиенного Кондрашина.
Примерно в полночь сыщики вернулись к своим маши ним и поехали в Москву.
Денис отлучился на несколько часов и вернулся теперь уже на автомобиле— на белом медицинском фургоне.
— Пока ждите меня здесь, — сказал он мужчине и женщине, сидевшим в машине, и пошел в дом.
В принципе они с Пенгертоном уже почти обговорили план предстоящей операции. Причем когда Пенгертон впервые произнес слово «операция», он, бедняга, даже еще и не предполагал, насколько оно будет непосредственно применимо к нему самому.
Джордж рассказал Денису, что Ванштейн на подставное лицо приобрел еще одну дачу, специально для того, чтобы использовать ее в качестве места, где якобы содержали «плененного чеченцами» Пенгер-тона.
— Понимаете, Дэн, это очень удобно, формальные хозяева живут в Канаде, и дача сейчас как бы брошенная.
— Где она находится? — поинтересовался Денис.
— В Абрамцеве — это немного к северу от Щелковского шоссе.
Денис кивнул, пряча улыбку, его забавляло, что Пенгертон учит его географии. Он все никак не мог привыкнуть к тому, что этот длинный костлявый человек, сидящий напротив, так здорово знающий Москву и московскую жизнь, на самом деле — иностранец. Операция между тем предстояла нешуточная. И Денис подумал, что Ванштейн-то неплохо устроился, слив ему информацию т> «похищенном» Пенгертоне: мало кто смог бы все это правдоподобно организовать и провернуть.
— У меня есть знакомый доктор, — сказал Денис. — Он вам сделает наркоз, так что мы сможем нанести побои, чтобы все было правдоподобно. Не волнуйтесь, сделаем синяки и ссадины по первому разряду, никто не подкопается. Потом, когда очнетесь, болеть, конечно, будет прилично, но уж придется потерепеть.