Но только он не был глуп. Лука снова посмотрел на себя в зеркало, сосредоточив взгляд на своих черных глазах. «Ты только посмотри сейчас на себя», — подумал он, подразумевая то, что денег у него было столько, что он не знал, куда их потратить, что он руководил небольшой, но дружной бандой, которой боялись все в городе, и в том числе самый крутой из гангстеров, Джузеппе Марипоза, — даже Марипоза боялся его, Луку Брази. Так что он никак не был глупым. Лука закрыл глаза, и темнота перед глазами заполнилась пульсирующей болью в затылке. Эта темнота принесла новые воспоминания о крыше дома в Род-Айленде, куда Лука заманил соседа, мистера Лоури, учителя. Лука пообещал ему сообщить одну важную тайну, и когда они оказались на крыше, он столкнул мистера Лоури вниз. Он прекрасно помнил, как учитель упал на крышу стоящей машины, как крыша промялась под его весом и как взрывом брызнули осколки стекла.
Стоя перед зеркалом, Лука набрал в пригоршню воды и сполоснул лицо. Прохлада оказалась приятной. Пригладив мокрой ладонью волосы, Лука вернулся на кухню, где мать уже убрала со стола и стояла перед раковиной спиной к нему, моя посуду.
— Послушай, ма, — сказал Лука, мягко растирая матери плечи. За окном угасающий вечер переходил в ночь. Лука зажег на кухне свет. — Послушай, ма, мне нужно идти.
Мать молча кивнула, не отрываясь от раковины.
Снова приблизившись к ней, Лука погладил ей волосы.
— Ты обо мне не беспокойся, ма, — сказал он. — Я могу сам о себе позаботиться, ведь так?
— Ну конечно, — едва слышно промолвила мать, и ее голос потонул в шуме воды. — Конечно, можешь, Лука.
— Совершенно верно, — сказал Лука. Поцеловав мать в затылок, он надел пиджак и водрузил на голову шляпу, опустив поля на лоб. — Ну хорошо, ма, я пошел.
По-прежнему стоя к нему спиной, не отрываясь от посуды, мать молча кивнула.
Выйдя на улицу, Лука остановился на крыльце и сделал глубокий вдох, дожидаясь, когда перестанет болеть голова. После спуска по лестнице головная боль только усилилась. Лука уловил в воздухе запах реки, а также резкую вонь навоза где-то поблизости. Окинув взглядом Вашингтон-авеню, он увидел у тротуара большую раздавленную кучу конского навоза. Вокруг ни одной телеги, только редкие машины и пешеходы, которые возвращались с работы, поднимались по лестницам жилых домов и разговаривали с соседями. Мимо пронеслись двое тощих подростков в лохмотьях, судя по виду, спасавшихся бегством, однако за ними никто не гнался. В доме матери Луки открылось окно, и из него выглянула маленькая девочка. Увидев, что Лука смотрит на нее, она нырнула обратно в комнату и захлопнула окно. Кивнув закрытому окну, Лука достал из кармана пиджака пачку «Кэмел» и прикурил, закрывая ладонью спичку от ветра. Холодало, дул пронизывающий ветер. Быстро смеркалось, и тени от зданий поглощали лестницы перед подъездами, крохотные внутренние дворики и длинные переулки. Головная боль не отпускала Луку, хоть и немного утихла. Он дошел до конца Вашингтон-авеню и повернул на Сто шестьдесят пятую улицу, направляясь к своему дому, расположенному между домом матери и складом.