Прошли почти сотню метров. Но тут створка слухового окошка на чердаке медленно дрогнула и распахнулась. За ней — вторая, обнажив хищную черноту бойницы, в которой угадывалось дуло.
«Всё! Вот он, сволочь, хоботом водит...»
— А «советам» мы вставили перо в задницу, — горланил он, стараясь не сфальшивить от ощущения противной слабости где-то под коленками.
Он почувствовал, как по спине побежали струйки пота.
До немцев оставалось каких-то двадцать метров, когда шедший слева, внезапно остановился, придержал товарища и что-то быстро и злобно прокричал. После чего выпустил в них полмагазина. Почти в упор. Просто в лица. Как он разгадал, что перед ним враги, или, может, он знал в лицо своих камрадов? В следующее мгновение вместе с товарищем он упал на снег, сражённый огнём Смагинского автомата.
Рефлексы Смаги сработали безукоризненно. Он умел «качать маятник», и едва немец остановился, мгновенно бросил напрягшееся тело влево, и очередь его автомата встретилась с очередью немца. Вторую очередь, длинную, щедрую, он направил на стоявших у входа. О пулемете, оголившем своё жало, он не забывал ни на миг, но сначала надо было обезвредить тех, у входа. Двое сразу же легли у дверей, а третий юркнул за угол и вскоре ответил такой же длинной очередью.
— Вот сволочь, — ругнулся Смага, — не достал...
Следом зычно и звонко затарахтел с чердака крупнокалиберный.
— Работаю по чердаку! — прокричал Смага и откатился влево.
Немец вёл заградительный огонь, отсекая их от дома.
«... Гранату бы, — мысленно процедил Чёрный, выпуская короткие очереди и перекатываясь через спину. — Связка — для дизеля. А так... Чем ты его заткнешь, кукишем?..»
Чёрный смотрел на все эти приборы, будки, мачты, назначения которых он не знал и знать не хотел, поскольку его целью был сарайчик. Укромный, с двумя небольшими окошками, он притягивал к себе взгляд сержанта, залёгшего на расстоянии ста метров от него. В сарайчике был дизель. Его надо взорвать, тем самым лишив фашистов электроэнергии, дальней связи и прочих благ. Он нащупал связку гранат, увесисто оттягивавшую ремень на правом боку. Она сковывала движения, а ведь его ожидал нелёгкий путь под огнём. Бесконечно долгий путь... «Сколько ещё? Метров хотя бы с полста... Нет, бросок будет один, значит, надо наверняка... Метров с двадцати». Он ещё раз всё оглядел перед собой, наметил возможные укрытия, прикинул время и расстояния. Боковым зрением видел, как слева Смага пытается добраться до удобной ниши на небольшом клочке морены, а пулеметные очереди метут снег с небольших бугорков в двух метрах от его головы.