В Центре моё сообщение о вражеском десанте вызвало неожиданно серьёзную обеспокоенность. Они трясутся за свои кресла так, словно мы, те, кто здесь служит, совсем не осознаём важность нашей миссии и сложившиеся обстоятельства. Они пообещали подводную лодку, которая будет патрулировать прилегающий квадрат. В нашем положении, думаю, это будет нелишним, ведь помощь — всегда кстати. Впрочем, чем они смогут помочь? Своей стопятимиллиметровой пушкой и десантом из двадцати человек? Если приплюсовать к этому ещё два десятка человек с «Фленсбурга», то это была бы довольно значительная сила, будь они мобильны. Но Арктика сковывает, мы лишены возможности маневрировать. У нас только двое нарт, да и те пригодны лишь для разведки. Поэтому нам остаётся одно — ждать.
А пока что я отдал приказ обогнуть на мотоботе с запада мыс Пюнтен, выйти к триангуляционному знаку>{10} номер одиннадцать и провести наблюдение за хижиной. К тому же, этот рейд позволит проинспектировать значительную часть западного побережья. Но кого послать командиром? Они убили лейтенанта Туму! Он был хорошим человеком и отличным солдатом. Он очень помог мне в разведке острова в первые дни нашей высадки. Мне будет недоставать его. Но что поделаешь, идёт война, и он погиб не как неудачник-экскурсант — от несчастного случая, — он пал, как солдат, от рук врага. Но они оставили в живых нашего фельдшера и одного из часовых, кажется, его фамилия Ганцер. И это меня почему-то настораживает. Ведь они могли полностью уничтожить всю нашу метеостанцию. Всю! Риск для них был, разумеется, велик, но в их положении стоило попробовать. Я бы в любом случае поступил именно так. А они отдали предпочтение, казалось бы, бесперспективному пути — бегству. Значит, видят в этом какой-то смысл. Какой? Я всё более склоняюсь к мысли, что мои первоначальные оптимистичные предположения насчёт количества десантников, а, значит, и степени опасности, угрожающей нам, были ошибочны. И эти трое беглецов будут пытаться соединиться с основными силами. А то, что они не уничтожили станцию, свидетельствует о далекоидущих планах, в которые не вписывается её разгром, — это было бы жестом отчаяния замёрзших и изголодавшихся голодранцев. Что ж, их цель очевидна — наша новая радиостанция «Лауенштайн». Их радиоразведка среагировала довольно быстро, я рассчитывал, что нам удастся продержаться незамеченными до конца операции «Вундерланд». Но красные вынуждают заняться ими всерьёз. Знают ли они о нашей «Ретсель» — вот вопрос! Как дальновидному командиру, мне остаётся допустить наихудшее — для них не является секретом применение машинных систем кодирования. Однако от принципиальной возможности до конкретного воплощения абстрактных принципов в электрическую шифровальную машину — огромная дистанция. Тем не менее, наука, невзирая на все меры по обеспечению секретности, не знает границ. Вероятно, их учёные вплотную подошли к созданию подобной машины и теперь наше «криптографическое чудо» — «Ретсель» — и является целью высадки этих десантников. А если так, то положение не просто серьёзное, а критическое. На полпути они не остановятся. Полагаю, что и английский разведчик появился здесь по той же причине. Только «томми» не повезло, где-то их пути пересеклись с нашим дальним авиаприкрытием. И получили порцию свинца. Ну-ну!