— Я заметил тебя тогда, — резко сказал он.
Тем летом она действовала на него успокаивающе, неприметная девушка с милой улыбкой, которая утешала его взволнованную душу.
Первые два года после смерти Кристины он даже не смотрел на других девушек, и, когда начал снова встречаться с женщинами, все его отношения сводились к ничего не значащим сексуальным встречам. Но Джина была другой. Что-то в ее юном энтузиазме напомнило ему о собственных днях беззаботной молодости — времени, наполненном солнечным светом, пока черное облако беды не опустилось на его плечи. С Джиной его настроение улучшалось, и ему нравилось проводить с ней время. И только когда он однажды поймал себя на мысли, что хочет предложить ей уехать вместе с ним в Италию, он понял, что она начинает что-то для него значить. И он тут же разорвал их отношения. Для него любовь ассоциировалась с болью, а он не хотел еще раз испытать эти чувства.
— Ты была очень милой и застенчивой, и ты всегда смотрела на меня, когда думала, что я не вижу, — мрачно проговорил он.
Ланзо вспомнил, что она казалась невероятно невинной, хотя и утверждала, что у нее уже было несколько парней.
«Милая» — не слишком лестное описание. Это слово скорее подходит для глупого влюбленного подростка, каким она и была десять лет назад, подумала Джина. Она помнила, как билось ее сердце, когда Ланзо был рядом, так же как сейчас, сообщил ей тонкий голос в голове. Только теперь она стала уверенной в себе успешной женщиной, хотя сейчас и безработной, но она умела прекрасно контролировать свои эмоции.
— Признаюсь, ты мне очень нравился, — просто сказала она. — Но это неудивительно, учитывая, что я ходила в школу для девочек и почти не общалась с противоположным полом, а тем более с экзотичными итальянцами.
— Почему ты не напомнила мне сегодня вечером, что мы знакомы? — с любопытством спросил Ланзо.
Она пожала плечами:
— Потому что это было давно, и я сама с трудом узнала тебя.
По его насмешливой улыбке она поняла: он догадался, что она врет. Слава богу, на улице уже стемнело, и он не мог увидеть, как она покраснела. Они дошли до дома, состоящего из шести квартир, одна из которых и принадлежала ей.
— Но ты не совсем забыла меня за эти десять лет, — надменно заявил он, и от его низкого бархатного голоса по спине Джины пробежали мурашки. — Тебе холодно? — спросил он, заметив ее дрожь.
— Да, — снова солгала она. — Но я живу здесь. — Она отчаянно хотела поскорее избавиться от его общества. — Ну, было приятно снова с тобой увидеться.
Она сделала шаг назад, но, вместе того чтобы пожелать ей спокойной ночи, он улыбнулся и шагнул к ней, так что теперь они оба стояли под крышей подъезда.