- Эй, ведьма, можешь доскрести остатки из котелка, - Клаус лениво пнул в мою сторону несчастную посудину ногой. Она опрокинулась набок, да так и осталась лежать и оттуда ничего не вытекало... издевается, что ли? - Да бери, не бойся, я сегодня добрый! Тебе еще топать долго надо, неровен час, упадешь, не повезем же мы тебя с собой рядом?
- Благодарю, сьер Майдель, - осторожно подтащив к себе котелок, я стала выскребать со дна застывшие остатки каши. Господи, как вкусно! Как потрясающе вкусно выскребать сломанной палочкой объедки двух здоровенных мужиков и наслаждаться при этом каждым глотком еды, проваливающейся в пустой желудок! Еще бы подать эту кашу на майсенском фарфоре да с мельхиоровыми ложками...и то не было бы вкуснее!
Третий день пути. Дорога становится все более убитой, в стороне от нее, вдалеке, виднеются крыши убогих построек. Мне не разглядеть подробностей, но что крыши соломенные - видно очень хорошо. Клаус ворчит и ругается, что мы идем слишком медленно, Хавьер поддакивает ему, но скорости от этого не прибавляется. Идти быстрее, чем делаю это я сейчас, физически невозможно, вся дорога представляет собой сплошные выбоины, рытвины и лужи полуподсохшей грязи, только посередине тянутся две колеи. Хавьер попытался подталкивать меня лошадью, но умное животное всячески сопротивлялось и старалось обходить стороной, пока случайно не задело меня. От мощного толчка я полетела в подсохшую грязь, что вызвало взрыв ругательств со стороны Клауса.
- Кретин тупоголовый, ты что наделал? - орал он на всю округу. - С ней рядом теперь даже идти страшно, вся рожа в грязи! Тряпки все в грязи! Пять плетей получишь по приезде в замок, идиот! Эй ты, ведьма, шевели ногами давай, а то привяжу к седлу, так сама следом побежишь! Третий день идем уже из-за тебя, а еще и половины пути не прошли!
Он покрутился вокруг, пока я поднималась из полузасохшей грязи и пыталась хоть как-то отряхнуться. Грязь была на редкость жирная и стряхиваться не желала, только еще больше размазывалась по юбке, платку и рукам. Брезгливое отношение Клауса сменилось уже почти что ненавистью и ко мне и к своему подельнику, но надо было идти дальше и он, забористо выругавшись, потребовал, чтобы Хавьер посадил меня к себе на коня. Тот заорал, как блажной, что с подобным чудищем ни за что не поедет, потому как грязь потом не отстираешь ни за какие деньги. Ругались они долго и со вкусом, я же присела на край дороги, безучастно вглядываясь вдаль. До их разборок мне нет никакого дела, пусть хоть поубивают друг друга, это мне только на руку.