Когда Джудит ушла к себе, Ален, оставшись один, сообразил, что сам-то так ничего и не рассказал Этвуду, и вновь направился к нему. На сей раз он честно сознался, что использовал тайный ход, чтобы послушать, о чем говорят обитатели замка, в надежде таким образом выявить преступника; умолчал он лишь о том, что невольно оказался свидетелем сцены между самим Этвудом и Кэт, так же как и о своем пребывании в гроте, когда они останавливались возле него. Свой рассказ он закончил описанием того, как в темноте встретился с кем-то внутри хода.
— Фантастика какая-то! Тайник, контрабанда — ничего не понимаю, — сказал Этвуд. — Смею вас заверить, что никакого тайника там и в помине нет.
— Тогда с какой стати он пошел туда? И зачем он на меня напал?
— А вы уверены, что в вас действительно стреляли?
— Абсолютно уверен.
— И за вами не гнались?
— Нет, я бы услышал.
— Интересно, — задумчиво сказал Этвуд. — Здесь отсутствует логика. Поскольку узнать вас в темноте было невозможно, то вариант, будто в вас выстрелили, приняв за другого, а потом поняли, что ошиблись, придется отбросить. Однако, если вас хотели убить, почему выстрел был всего один? Поставим себя на место человека, с которым вы встретились. Ему следовало броситься за вами следом и сделать еще несколько выстрелов. Он наверняка уложил бы вас, укрыться там негде. Но он остался на месте, а поскольку ход сразу поворачивает, вы моментально стали для него недосягаемы. Вопрос: почему он остался стоять там, где стоял?
— Может, у него был всего один патрон?
— Нет, тут что-то другое. — Этвуд встал, походил по комнате, затем остановился напротив Алена. — Перескажите, пожалуйста, еще раз тот разговор про тайник.
— Любопытно, — сказал он потом. — Другой план, вне подозрений, все будет выглядеть естественно — вы уверены, что слышали именно это?
— Да.
— Скажите, как это звучало по-английски.
Они говорили на французском, поскольку Этвуд владел им гораздо лучше, нежели Ален английским. Ален повторил услышанные тогда слова по-английски.
— Перевели вы правильно… — Этвуд опустился в кресло и некоторое время сидел молча, а потом мрачно сказал: — Это мне не нравится… Это мне очень не нравится, — повторил он, нахмурившись, затем резко поднялся. — Совершим-ка мы с вами небольшую прогулку. Идите оденьтесь, я буду ждать вас под боковой лестницей.