Он уселся в кресло и погрузился в изучение содержимого папки, а кончив листать бумаги, задумчиво сказал:
— Из всего этого нельзя понять, как туда попасть.
— Да, я тоже решил, что тот человек ещё раньше был знаком с устройством механизма.
Этвуд хмыкнул и, разложив на коленях план, долго и сосредоточенно разглядывал его, хмурясь и покусывая нижнюю губу, потом лицо его прояснилось, и он указал на нарисованное Аленом подобие часовни, куда упиралась изображавшая ход линия:
— Человеку, знакомому с окрестностями, легко догадаться, что это часовня. Сам-то я там сто лет не был, а вы — совсем недавно. Скажите, оттуда вход заметен?
— Нет, но если поискать, то найти можно, особенно после того, как я там лазил и обломал кусты.
— Тогда ему вовсе не обязательно знать, как попасть в ход из вашей комнаты, — заключил Этвуд, и Ален подивился, почему эта простая мысль не пришла в голову ему самому, он почему-то считал, что незнакомец шёл из замка.
— Да, действительно, — пробормотал он.
Этвуд отложил план, у него был вид человека, вполне довольного достигнутым. «Странно, — подумал Ален, — а как же Кэт? Или он выяснил, что заблуждался со своими подозрениями насчёт таблеток?»
— Похоже, вы уже не считаете, будто миссис Рэтленд отравили, — заметил он.
Ответ Этвуда поставил его в тупик.
— Я и раньше не говорил, что её отравили, — сказал Этвуд.
— То есть как это не говорили?
— Говоря о миссис Рэтленд, я не употреблял глагола «отравили».
— Тогда зачем вы посылали меня к доктору Ратли?
— Хотел проверить свои подозрения относительно таблеток.
— Это уж слишком! То отравили, то не отравили! Сдались вам эти таблетки, если её не отравили! И вообще, что за тайны мадридского двора?!
— А знаете, при мадридском дворе в определённом отношении было лучше, чем сейчас: в те времена каждый сам осуществлял правосудие. В наше время это, к сожалению, не практикуется, хотя бывают ситуации, когда…
Дверь, очевидно неплотно закрытая, открылась, и их обдало потоком холодного воздуха; обычно Ален спал с открытым окном, но поднявшийся ветер был слишком сильным, получался сквозняк.
— …прибегать к помощи закона бесполезно и надо действовать самому, — закончил Этвуд, затем вдруг встал и быстро вышел.
Удивлённый, Ален пошёл следом: Этвуд стоял в коридоре и озирался вокруг.
— Что случилось? — спросил Ален.
— Мне почудился какой-то шорох. Вы слышали?
— Нет. Это от сквозняка, я сейчас закрою окно.
В глубине коридора промелькнула женская фигура, но она шла с другой стороны, быстро пересекла коридор и скрылась.
— Спокойной ночи, — сказал Этвуд — уже второй раз за этот вечер — и устремился туда же, снова оставив Алена неудовлетворённым и негодующим из-за того, что он ушёл, так ничего и не рассказав.