— Я имею в виду, что пора продолжать, — рассвирепел капитан. — Пусть войдет.
Саммерс самолично привел Роджерса. Им оказался тот самый матрос, что доставил Колли обратно на корму, красавец — каких поискать. Обнаженный по пояс, он мог бы послужить моделью для Микеланджело, хотя со временем такие молодчики частенько становятся чересчур грузными. И лицо его, и шея, и грудь отливали бронзовым загаром, разве что шрамы на щеке белели.
— Саммерс сказал мне, что у вас есть некоторый опыт в ведении перекрестного допроса.
— У кого? У меня?
Как видите, ваша светлость, во время расследования я показал себя не лучшим образом. Капитан ободряюще улыбнулся.
— Свидетель, сэр.
Нет, так мы не договаривались. Но делать было нечего.
— Итак, любезнейший, как ваше имя?
— Билли Роджерс, милорд. Марсовый матрос.
Я не стал спорить с титулом, которым он меня наградил. Возможно, это добрый знак!
— У нас к вам несколько вопросов, Роджерс. Расскажите в мельчайших подробностях, что случилось с пассажиром, который ушел с вами в кубрик.
— Каким пассажиром, милорд?
— Пастором. Преподобным мистером Колли, ныне покойным.
Роджерс стоял против огромного окна, и я невольно подумал, что никогда еще не видел такого честного, открытого лица.
— Многовато на грудь принял, милорд. Перепил, проще говоря.
Пришло время сделать поворот оверштаг, как выражаемся мы, морские волки.
— А откуда у вас шрамы?
— Девица на память оставила, милорд.
— Надо же — просто дикая кошка!
— Вроде того, милорд.
— Но вы же своего всегда добьетесь, любой ценой?
— Как, милорд?
— Сломили ее сопротивление ради ее же собственной пользы?
— Не пойму, о чем вы, милорд. Только если б я ее не сцапал, она б усвистела как пуля с моими деньгами.
Капитан Андерсон улыбнулся мне углом рта:
— С вашего позволения, милорд…
Дьявол их всех побери! Да он надо мной издевается!
— Довольно о женщинах, Роджерс. Поговорим о мужчинах.
— Сэр!
— Над мистером Колли учинили насилие. Кто это сделал?
Лицо матроса не потеряло своей безмятежности.
— Бросьте, Роджерс. Возможно, вы удивитесь, но подозрение в особо изощренных издевательствах падает именно на вас, — поднажал капитан.
Роджерс заметно насторожился. Он пригнулся, чуть отставив одну ногу, и обвел нас враждебным взглядом, словно пытаясь прочесть по лицам, насколько серьезна капитанская угроза.
— Ничего я не знаю, капитан, сэр, ничего и все тут!
— Возможно, вы и ни при чем, друг мой, но можете открыть нам, кто виноват.
— В чем виноват, сэр?
— В посягательстве на честь пассажира, совершенном одним или несколькими матросами, вследствие чего пассажир скончался.