– Что вы такое говорите? Как она могла что-то засекретить?! – рявкнул Вудроу и тут же пожалел о собственной горячности.
«Ты должен заставить их действовать, убеждаешь ты меня. Твое лицо бледно от страданий и смелости. Ты не забыла о случившейся трагедии. Твои глаза блестят от слез, которые после смерти ребенка могут политься в любую секунду. Твой голос требует, но при этом ласкает и, как всегда, превращает меня в мягкий воск. Нам нужен защитник, Сэнди. Человек, не входящий в наш круг. Занимающий важный пост, способный помочь. Обещай мне. Если я могу довериться тебе, ты можешь довериться мне. Вот я и произнес те слова, которые ты хотела услышать. Наверное, в состоянии аффекта. Я верую. В бога. В любовь. В Тессу. Когда мы на сцене вместе, я верую. Могу поклясться в чем угодно, что и делаю всякий раз, когда прихожу к тебе, но и от твоей просьбы отдает театральностью. Ты не можешь не понимать, что в реальной жизни такое невозможно. Обещаю, говорю я, и ты заставляешь меня повторить. Обещаю, обещаю. Люблю тебя и обещаю. И тут же ты целуешь губы, которые вымолвили это постыдное обещание: один поцелуй, чтобы закрыть мне рот и скрепить контракт; одно короткое объятие, чтобы связать меня и дать возможность вдохнуть запах твоих волос».
– Документы отправлены дипломатической почтой соответствующему заместителю министра в Лондон, – объяснил Вудроу Робу. – На текущий момент они засекречены.
– Почему?
– Потому что в них содержались очень серьезные обвинения.
– Против кого?
– Извините, ответить не могу.
– Компании, конкретного человека?
– Извините.
– Сколько она передала вам страниц?
– Пятнадцать, возможно, двадцать. С приложением.
– Фотографии, иллюстрации?
– Извините.
– Магнитофонные записи? Дискеты… отпечатанные признания, заявления?
– Извините.
– Какому заместителю министра вы отправили документы?
– Сэру Бернарду Пеллегрину.
– Вы оставили себе копию?
– Наша политика – держать в посольстве минимум важных документов.
– Осталась у вас копия или нет?
– Нет.
– Текст был отпечатан?
– Кем?
– Отпечатан или написан от руки?
– Отпечатан.
– На чем?
– Я не специалист по отпечатанным текстам.
– Его отпечатали на пишущей машинке или на принтере? С компьютера. Вы помните, какой шрифт? Какая гарнитура?
Вудроу раздраженно повел плечами.
– Может, курсив? – не унимался Роб.
– Нет.
– Или стилизация под почерк?
– Обычный латинский шрифт.
– Компьютерный?
– Да.
– Хоть это вы помните. Приложение было отпечатано?
– Вероятно.
– Тем же шрифтом?
– Вероятно.
– Значит, пятнадцать или двадцать страниц, напечатанные обычным латинским шрифтом. Благодарю вас. Лондон отреагировал?