— И тоже заглохла? — спросил я.
— Ну да, а откуда вы знаете?
— Нетрудно догадаться, — усмехнулся я. — Ведь с тех пор прошло лет пять, не так ли? Тогда вы ходили в школу. Похитители, стало быть, на заре независимости еще гоняли на отечественных «Жигулях».
— Это были «Москвичи»! — сказал он с некоторым вызовом.
— Еще лучше, — кивнул я. — А эти колымаги для подобных гонок непригодны. Вас-то везли на «Волге»?
— А откуда вы знаете? — повторил он свой вопрос.
— Ну не на «Запорожце» же, — ответил я. —
Но вашего троюродного братца похищали уже на «БМВ», не так ли?
— «Вольво», белая, и две «девятки» цвета мокрого асфальта, — поправил он, довольный тем, что я ошибся.
— «Девятки» да еще мокрого асфальта — вполне бандитские машины, — согласился я. — И наверняка ни одна из них в столб не врезалась?
— Верно, — сказал он. — И не заглохла.
— И никакого кино до этого по телевизору уже не показывали, — продолжал я. — Все уже по уши загрузились информацией про то, как это делается... Я-то думал, все ваши бандиты здесь, в Москве, а оказывается, кое-что вы оставили себе.
Он обиделся. Надул губы. Что было равнозначно ноте протеста.
— Продолжайте, Самед Асланович, — вежливо сказал доселе молчавший Костя.
Если бы мы сидели с ним за столом, он обязательно пнул бы меня ногой: зачем обижаешь маленького, пусть даже временно поверенного?
— Поймите меня правильно, — сказал я. — Хочу одно понять — по зубам ли мне это? Правильно ли будет с моей стороны ввязываться во внутренние дела суверенного государства?
— Дружественного государства! — Самед поднял указательный пальчик.
— Члена СНГ, — добавил Костя.
— Ну пусть дружественного, пусть СНГ... — согласился я. — Если я за это берусь, я должен знать свой статус, понимаете? Кто я? Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации или еще кто? Каковы рамки моих обязанностей и прав? Пользуюсь ли я неприкосновенностью, должен ли взаимодействовать с вашими органами — и если да, то в каких рамках? И нужен ли я там вообще? Разве у вас своих следователей нет? Есть.
Он слушал меня, кивая и порываясь что-то сказать.
— Вопросов будет много, — сказал Костя. — И боюсь, все именно сегодня мы с вами не разрешим. Все можно оговорить без спешки. Правильно?
Самед согласно кивнул.
— Вам нечего бояться, — сказал он мне. — Это дело под контролем нашего Президента. Не то чтобы он не доверяет нашим правоохранительным органам... — Он пожевал пухлыми губами, выбирая выражение, — просто надо понимать специфику того, что у нас происходит... Трудно найти людей нейтральных, преданных только закону. Наше общество слишком еще политизировано. А тут еще неудачная война в Карабахе... А вы, если верить имеющейся у нас информации, сегодня нейтральны и объективны, Александр Борисович. Я имею в виду ваш новый статус и положение.