Первый взвод танков под командованием Волкова остался с одним из головных батальонов и сразу приступил к проверке заправки горючим и боекомплекта. А когда лучи восходящего солнца раздвинули над полем серую утреннюю дымку, ударили гаубицы за спиной танкистов. Вся передовая в полосе наступления дивизии огласилась громом орудий, а на переднем крае противника сплошным частоколом встали черные столбы земли и дыма. Минут через пятнадцать разрывы стали удаляться в глубину вражеской обороны. Первый батальон, имея в голове взвод танков, поднялся в атаку, то же сделали стрелковые подразделения справа и слева. Наши бойцы смело вступили в бой и, перепрыгивая через брустверы и воронки, упорно шли вперед, стараясь не отставать от танков.
Рагозин, приоткрыв люк, уверенно вел машину вперед. Он видел, как фашисты в грязно-зеленых мундирах выскакивали из окопов и, не оглядываясь, низко пригнувшись к земле, бежали в глубину своей обороны. Видел Рагозин и наших бойцов, которые с винтовками наперевес пытались обогнать БТ, преследуя противника с криками «Ура».
Иван наблюдал, как от огня их танкового пулемета падали отступающие фашисты, как один из бойцов батальона, передвигаясь прыжками, прицельно бил из своего карабина по захватчикам. После каждого выстрела солдат бросался вперед, перезаряжал на ходу карабин и, останавливаясь, делал новый выстрел.
Вот впереди танка Рагозина на опрокинувшейся треноге виден вражеский пулемет с распластавшейся рядом патронной лентой. А метрах в трех правее от него — двое гитлеровцев, уткнувшиеся головами в небольшой бруствер. Вдруг один из них стал приподниматься, пытаясь метнуть противотанковую гранату.
Рагозин рывком берет на себя правый рычаг. Оба гитлеровца скрываются под гусеницами танка…
Первую линию окопов заняли быстро, но по мере продвижения сопротивление фашистов нарастало. Наконец пулеметный и минометный огонь прижал наших бойцов к земле. «Сейчас бы и раздавить пулеметные гнезда, а пехоту провести за танками прямо до второй линии обороны», — думал Волков, наблюдая, как наши бойцы начинают оглядываться назад.
А в это время заговорила и немецкая артиллерия. Атака окончательно захлебнулась. Продвинувшись на два-три километра, полк перешел к обороне.
Хоть невелико продвижение, но все же для первого боя это была настоящая удача, и Волков, довольный ею, отводил свои танки с переднего края, устанавливая их в капониры, под которые быстро приспособили бомбовые воронки.
В этот день гитлеровцы не контратаковали. Танкисты, утомленные ночным переходом и утренним боем, получили возможность отдохнуть и даже поесть горячего. Располагаясь за кормой танка, Волков дружески журил Рагозина: