Не успели танкисты расстаться с теплом хат и расположиться в низкорослом лесочке, как поступили сведения, что Верхние Каменки занял противник, выбив оставленные там без танковой поддержки стрелковые подразделения. А за этими сведениями — приказ: батальону атаковать Верхние Каменки, выбить оттуда противника и восстановить положение.
Лесок наполнился ревом танковых моторов. Малявин, вскочив на наклонный носовой лист брони своего танка, не зажигая фар, повел батальон по знакомой разбитой гусеницами дороге. Черный полог ночи, сдобренный туманным дыханием земли, был почти непроницаем. Механик-водитель командирского танка, до боли в глазах напрягая зрение, старался держаться черной полосы старого танкового следа. Вдруг где-то вдалеке вспыхнул и пропал луч прожектора. Темнота, скрывавшаяся за границами луча, стала на какое-то мгновение еще плотней. И в это мгновение, качнувшись влево, танк комбата как бы повис в воздухе, а потом с грохотом провалился вниз и, разбрызгивая грязные лужи, мягко врезался левым бортом в размякший грунт.
Капитан Малявин, отброшенный при падении танка в сторону, вскочил, потирая ушибленное бедро, быстро сообразил, что его танк в темноте попал одной гусеницей мимо моста и, опрокинувшись набок, оказался на дне сырого овражка.
— Живы?! — крикнул Малявин, наклонившись к люку танка.
— Живы, — послышался из танка хрипловатый голос механика-водителя, — только немного того…
— Немного — ничего, до победы заживет. Вылезайте, замыкающий колонны подойдет и поможет танку выбраться.
С этими словами комбат полез из овражка, цепляясь за пожухлую прошлогоднюю траву, и оказался у начала мостика как раз в тот момент, когда на него громадным черным силуэтом надвигался очередной танк.
— Стой! — крикнул Малявин, подтвердив требование взмахом руки, которую в темноте сам не мог видеть, а сипловатый от волнения голос бесследно потонул в реве моторов.
— Сто-ой! — еще раз во всю силу своих легких крикнул комбат, когда танк, черной глыбой сливаясь с чернотой ночи, был почти у его ног. Комья грязи, отбрасываемые гусеницей, ударили в колени, из открытого люка механика, еле угадывавшегося по освещенному изнутри пятну, пахнуло в лицо теплом. Мгновенно мелькнула мысль: «Отскочить в сторону». А другая: «Не успеть, сомнет, нужно прыгать на носовую часть танка прямо к люку механика». Капитан уже протянул руки, чтобы ухватиться за люк, подавшись всем корпусом вперед, но в это время клацнули гусеницы, и надвигавшаяся на него тень замерла на месте.
— Кто за рычагами?! — не скрывая своего раздражения, спросил Малявин, низко наклонившись к люку механика-водителя.