Олег Даль (Галаджева) - страница 11
В театре перемены ощущались особенно остро и болезненно. Он пришел сюда в самый разгар славы "Современника", как одного из ведущих театров в политическом и творческом плане, славы, заметим, заслуженной. Успел еще захватить время, когда принятый у истоков рождения этого театра Устав определял его творческую и внутреннюю жизнь. Еще практиковалась система художественных советов, коллективных обсуждений работ друг друга, будущего репертуара, репертуара настоящего, вновь пришедших в театр актеров.
К середине 60-х все это стало сходить на "нет". Попытка Ефремова провести "в верхах" экономическую реформу (добиться финансовой независимости, возможности самостоятельно распоряжаться средствами театра) потерпела крах. Жесткая дисциплина в отношении работы в кино, на радио и телевидении (долгие отлучки не очень-то приветствовались) не обеспечивала актерам прожиточного минимума. Начались случаи "саботажа", то есть работа на стороне. Но дело было не только и не столько в материальной стороне. Высота идей, актуальность проблем, гражданственность, и в первую очередь - художественность, стали подменяться их суррогатами. Общественно-социальная девальвация повлекла за собой девальвацию художническую и человеческую. В актере, продолжавшем жить по Уставу (собственно говоря, по уставу он прожил всю свою жизнь без всяких скидок на время и прочие обстоятельства), зрел протест, который принимал иногда самые неожиданные и странные формы.
«Хроника пикирующего бомбардировщика»
Однажды на спектакле "Валентин и Валентина", в котором он играл роль Гусева, Даль сел на край сцены и попросил у зрителя из первого ряда прикурить. Мальчишество? Игра на публику? Но эта черта вроде бы ему не была свойственна. Наоборот, он был из тех актеров, которые играют на образ, на партнера, оставляя зрителю возможность выбора - идти за актером или нет. Это не было актом неуважения - это был способ общения со зрительным залом. В данном случае это был скорее переизбыток внутренней свободы, утверждение своей независимости от кого бы или от чего бы то ни было. Потом - скандал, разбор на общем собрании, выговор - все, что полагается в таких случаях. К тому же еще - постоянные срывы. В коллективе, где таким срывам были подвержены многие, больше всех доставалось Далю. После очередного собрания, на котором он молча выслушивал упреки коллег, Ефремов запирал его трудовую книжку в сейф, тем самым подчеркивая, что артист Даль из театра уволен. Через неделю книжка возвращалась в отдел кадров.
В 1968 году Олег Даль сыграл Ваську Пепла в спектакле "Современника" "На дне". Сыграл ярко и неожиданно. Актер увидел в этом воре - человека. Вором его сделала жизнь,- так сложились обстоятельства. А мог бы быть поэтом, такая в нем чувствовалась тоска по гармонии. В озлобленном прошедшем все круги жизненного ада парне жила и трепетала нежная и возвышенная душа. Весь образ актер выстраивал как единый и стремительный порыв к счастью, к красоте.