Но не только мечтами о сказочных драгоценностях притягивал умы мужчин Хайдарабад, где на зеленых берегах реки Муси красовались многочисленные роскошные дома. В городе-лабиринте проживало двадцать тысяч куртизанок. По пятницам самые известные из них в составе торжественной процессии отправлялись в султанский дворец.
Голконда утонула в пыли, поднятой отрядом стражников, которых раджа выслал навстречу каравану Наваждение – рассеялось. Командовал солдатами военачальник в белом шелковом тюрбане, украшенном двумя павлиньими перьями. Офицер почтительно поприветствовал Мишеля и вместе со своими людьми присоединился к спутникам француза.
На дороге, тянущейся вдоль извилистого берега Муси, воды которой имели красноватый цвет, царило оживление – переговаривались путники в пестрой одежде, шли караваны Наконец караван Мишеля вошел в многолюдный город, по узким улочкам и переулкам которого бродили священные коровы, одетые в белое брахманы и защитники пророка в черных одеждах.
Караван Мишеля провожали завистливые взгляды, однако никто не осмелился даже приблизиться к верблюдам или повозке – это было чревато потерей руки, а то и головы. Законы раджи и султана были жестокими, а суд – быстрым.
Дхама помрачнел. Перед ними возвышались стены дворца раджи Кирата.
Кират не мог уделить время своим гостям – накануне он принял слишком много бирманского наркотического зелья. Удостоверившись в том, что сундуки помещены в одну из царских сокровищниц, Мишель направился в покои, отведенные для почетных гостей правителя Украшенные жемчугом и серебром двери, мраморные скульптуры, фарфоровые вазы, шедевры живописи оставили его равнодушным – в Танджавуре его жилище было еще роскошнее Мишель умирал от усталости. Он упал на кровать, не обращая внимания на слуг, которые принесли охапки цветов, прохладительные напитки, лепешки и деликатесы, а также богатый выбор готового платья – знаки внимания раджи. В комнате, смежной со спальней Мишеля, другие слуги наполняли ароматизированной водой круглый бассейн из голубого мрамора. Вскоре один из них пришел сказать, что все готово для омовения. Улыбаясь, Мишель подумал о Дхаме. Монах непременно присоединится к нему. Сейчас он, скорее всего рыщет по дворцу в поисках несуществующей опасности. Он попросил, чтобы Дхаме отвели соседние покои, понимая, что тот может отказаться там спать и придет в комнату Мишеля, чтобы охранять его сон.
«К черту угрозы и заговоры», – сказал себе Мишель, раскидывая руки на широкой мягкой кровати, установленной прямо под высокими, выходящими в манговый сад окнами.