Либерализм и прогрессивность мысли султана в очередной раз удивили Мишеля. Суверен любил делить свои удовольствия с друзьями. И хотя вход в гарем оставался под запретом, живущие там женщины могли покидать его стены.
В характере султана уживались парадоксальные черты.
С интересом поглядывая в сторону танцовщиц, Али-Асаф-шах шепнул Мишелю:
– Я узнал, что раджа Кират предложил тебе стать его зятем.
Это был не вопрос, но утверждение. Мишель вздрогнул.
– Новости здесь распространяются быстро. Я вышел из дворца меньше трех часов назад.
– Так же быстро, как сплетни по базару.
– Значит, у тебя есть информаторы во дворце раджи?
– Кто знает? У меня самого шесть дочерей брачного возраста. Я мог бы сделать тебе такое же предложение при условии, что ты сменишь веру.
– Кират оскорбился бы, узнав об этом. Зачем его провоцировать, мой султан? Если между вами и индусами вспыхнет война, англичане от этого только выиграют.
– Ты прав. Из услышанного я делаю вывод, что ты женишься на Саджилис.
– Нет. Мое сердце принадлежит другой женщине.
– Если так, дела твои плохи. Кират прикажет тебя убить. Не понимаю, почему вы, западные мужчины, имеете по одной жене. В сердце хватит места для нескольких привязанностей.
– Трудно ублажить одну женщину, не говоря уже о нескольких… – с задумчивым видом ответил Мишель.
Султан захохотал.
– Есть средства, помогающие восполнить недостаток любви, – сказал он, хлопком в ладоши подзывая человека в черном кафтане, на плечах которого лежали, свернувшись, две красноватого цвета змеи. – Мой доктор, Юсеф Прозорливый, – назвал он подошедшего.
Аскетического вида мужчина с заостренной лоснящейся бородкой поклонился Мишелю, а потом обратился к султану:
– Что я могу для тебя сделать, высокочтимый повелитель?
– Принеси нам средства, которые делают мужчину сильнее быка и выносливее клинка.
Лекарь исчез с глаз.
Когда он вернулся, танцовщицы по одной покидали комнату, на прощанье кланяясь зрителям. Чиновники и придворные тоже потихоньку расходились. В зале остались два великана – телохранители султана, Дхама и эмир. Трели соловьев разносились по просторному, отделанному мрамором помещению, потолки которого были украшены золотой каллиграфической вязью.
Али-Асаф обратился к Мишелю со словами:
– Аллах справедлив. Он дал мужчине превосходство над женщиной. И мы, друг мой, посланы на землю, чтобы утвердить это превосходство. Да закроет Аллах глаза на грехи нашей плоти! В положенное время мы вступим на путь праведников.
Лекарь положил на низкий, инкрустированный слоновой костью столик три мешочка и склянку.