А Готлиб продолжал:
— Ну, ладно: Вася так Вася, а твой агент Готлиб теперь выкладывает русскому президенту все секреты Пентагона. Смекаешь, чем это для тебя пахнет? Но тебя может спасти волшебная песенка. Я сейчас её напою, а ты запоминай.
И запел: «Кто ты? Тебя я не зна-а-ю, но наша любовь впереди…»
Пропел куплеты три раза и сказал:
— Ну, запомнил?.. Хорошо. Теперь ты каждого, кто к тебе заходит, будешь встречать этой песенкой.
И как раз в это время к нему вошёл какой-то важный генерал весь в орденах и звёздах. Шестиконечные знаки и голубые ленты сверкали у него на груди и даже на животе. Генерал сделал три шага и на середине кабинета остановился. Его поразил необычный вид Алоиса. Откинувшись на спинку кресла, развалившись вальяжно, он как-то хитро смотрел на вошедшего и улыбался. А потом тихо, приятным мужским баритоном запел:
Кто ты? Тебя я не зна-а-ю,
Но наша любовь впереди.
Приходи же, друг мой милый,
Поцелуй меня в уста
И поверь: я тебя до могилы
Не забуду никогда.
Вошедший генерал оглянулся: нет ли тут ещё кого, и потом приблизился к хозяину кабинета. А тот сидел, развалившись в кресле, и с прежней идиотской ухмылочкой, покачивая головой, смотрел на начальника.
— Что с тобой, Алоис? Какая тебя муха укусила? И хотел ещё что-то сказать, но тут в кабинет вошла секретарша. И, увидев своего шефа в странной позе и с улыбочкой сумасшедшего человека, отступила назад. Но шеф, устремив на неё безумный взгляд, запел:
Кто ты? Тебя я не зна-а-ю…
И пел, и пел — проникновенно и нежно, голосом влюблённого человека.
Генерал, наклонившись к ней, сказал:
— Позовите врача и двух санитаров.
Медики пришли быстро, и генерал шепнул врачу: «Кажется, спятил. Я давно замечал за ним неладное».
Врач приблизился к Алоису, но тот, не моргнув глазом и продолжая нежно улыбаться, запел… Однако допеть куплеты не успел: санитары подхватили его под белы ручки и поволокли из кабинета. Но и в этом положении, не успевая перебирать ногами, генерал пел. И только в коридоре перед выходом из здания он несвязно пролепетал последний куплет.
Драгана была в восторге, она захлопала в ладоши, но тут же опомнилась, перебирая пальцами кнопочки и рычажки управления, тихо спросила:
— Нас не слышат?
— Не слышат и не видят. Так что можете смеяться, говорить, что хотите.
Взглянул на Путина, но тот был печален, опустил голову и готов был расплакаться.
— Вам жалко генерала? — спросила Драгана.
— Да. И себя тоже. Этак-то вы и меня… в любой момент.
— Да, и тебя. И любого, кто идёт против России, кто служит дьяволу. Но вы — русский человек, и, я надеюсь, именно в эти минуты твёрдо переходите на нашу сторону. Мы русские, и с нами Бог. Мы воины Христовы, на нашем знамени горят слова: Родина или смерть! А при капитализме пусть живут другие. Воровская жизнь — не наша молитва. Быстрее решайте: с кем вы? С людьми труда и чести или с шайкой жулья.