– Человека встречают по одежде, – Назар, улыбаясь, галантно выставил локоть.
Девушка взяла его под руку; медленно поднялись на белые мраморные ступени, вошли в темную прохладную залу.
– Красивые фигуры, – Настя кивнула назад, где остались бронзовые воители.
– Символы вечной борьбы добра и зла. Змея, лев… по мне, безвкусно, учитывая прочий антураж.
– Мне понравились, – она с интересом осматривалась.
Зала размером с хорошую двухкомнатную квартиру отделана в стиле салона девятнадцатого века. Деревянные стены отливали теплым золотом, возле стен – диванчики вокруг резных столиков, на столешницах – коробки с сигарами и блестящий глянец журнальных обложек. Ноги утопали в пушистом, пружинистом ворсе темного ковра с изображением охоты на мамонта. Сразу бросались в глаза несколько картин – Настя была не сильна в живописи, но и она сумела узнать «Утро в сосновом лесу» и «Казаки пишут письмо…». Возле дальней стены поблескивала разномастными бутылками широкая барная стойка с придвинутыми к ней четырьмя высокими стульями.
– Красиво… – она встала возле картины с медведями. – Как настоящая.
– Она и есть настоящая, – Назар встал рядом. – Первый вариант, отвергнутый Шишкиным из-за какого-то брака. Дорогая игрушка, – в его голосе сквозило равнодушие. – Ладно, пойдем: хозяин ждет на балконе.
Они поднялись по темно-коричневой деревянной лестнице, прошли несколько метров широким коридором и оказались на большом, метров двадцать, балконе со столиком и расставленными вокруг него старинными резными стульями. Хозяин дома сидел спиной, держа в руках круглый бокал с вином.
– Здравствуйте, Михаил Игнатьевич, – Настя остановилась в нескольких метрах. – Рада познакомиться.
Хорошевский повернулся, вперив в девушку настороженные темные глаза.
Для своих шестидесяти девяти Палач сохранился идеально – гладкое, почти без морщин, лицо; темные волосы серебрятся по бокам (Настя чисто случайно знала, что к нему тайно ездит парикмахер для окраски); мощное телосложение – не грузное, именно мощное: при весе чуть более ста килограммов Хорошевский двигался удивительно быстро. На среднем пальце левой руки Настя рассмотрела широкий золотой перстень с черным камнем посередине и золотым причудливым вензелем – такой же, большой, она видела на въездных воротах. Из-под золота выглядывала часть другого, вечносинего перстня – след буйной, давно ушедшей молодости. Одет Палач, несмотря на жару, в белые плотные брюки и белую же рубашку, застегнутую до ворота.
Поизучав некоторое время девушку, хозяин молча указал рукой на соседний стул.