– Я вас оставлю, – Назар ободряюще улыбнулся Насте и вышел.
– Значит, получила компанию моего старого друга Князя? – старик едва заметно махнул рукой: будто по волшебству на балконе вырос охранник, поставил такой же круглый, как у хозяина, бокал. Хорошевский взял бутылку и налил в него темно-алое, густое вино. – Подарок друзей из Грузии. У нас не купить.
– Благодарю, – девушка пригубила изумительный напиток. – Спасибо за встречу, Михаил Игнатьевич: я знаю, как вы заняты.
«И знаю, что ты параноик…»
– Скажу честно, любопытно познакомиться. – Палач улыбнулся, но злое лицо приятнее не стало. – Такая молодая – и вдруг хозяйка бизнеса! Не скажешь, чем заслужила компанию? – В словах гнусный намек, но Настя спокойно улыбалась: злость – удел слабых…
– Умом, усердием и трудолюбием. Шеф, Луганский, оценил по достоинству.
Хорошевский кивнул, по-видимому, довольный ответом. Черты его лица немного смягчились.
– Зачем хотела меня видеть? – он отпил маленький глоток, полюбовался игрой света на краю бокала. – Мы, старики, не привыкли, что молодые леди ищут встречи.
Настя рассчитывала, что он первым заговорит о бойцах, о похищении… но и для другого начала заготовлен вариант.
– Михаил Игнатьевич, вы, безусловно, слышали о последних событиях в городе… Стрельба по полиции, пропажи известных людей, убийства… – горло сдавил ком, но она быстро подавила волнение, – известных вам личностей.
– Князя имеешь в виду?
– Да. В том числе.
– Ну… – поторопил Хорошевский, когда пауза затянулась. – При чем тут я?
– Такого беспредела давно не было: мешает он бизнесу, многие люди теряют деньги: озлобленная полиция – страшный враг, вам это известно. – Палач кивнул, прикрыв глаза. – Стало известно, что за неудобными событиями стоит некая женщина…
Поймала! Все тело Хорошевского будто напружинилось, окаменело, глаза сузились в яростном прищуре… Длилось всего мгновение – он снова сидел, расслабленно щурясь, но этой секунды хватило, чтобы Настя поняла – женщина хозяину знакома; более того, он переживает, нервничает: знакома довольно близко!
– Женщина? – прозвучало с угрозой; кашлянув, заговорил доброжелательнее: – Настенька, вы, женщины, можете быть жестокими, коварными, хитрыми… единственное, чего нет, – логического мышления… не обижайся. – Настя с улыбкой кивнула. – В случившихся событиях виден холодный, трезвый расчет. Не думай, что я не интересовался – люди проверили все, что можно: уверен, тут причастен кто-то влиятельный, способный на жесткие решения.
– Вроде вас?
Хорошевский хмыкнул, отпил глоток:
– Да, пожалуй, вроде меня, – он поставил бокал на стол, по краю скатилась большая рубиновая капля и разбежалась по белому мрамору стола. – Но, как ты сказала, бизнес есть бизнес – мой, не сомневайся, страдает не меньше от этой «непонятки».