– Саш… – девушка осторожно села рядом; положила руку на его сцепленные замком ладони, почувствовав, как они напряжены и холодны.
– Она победила, – Настя вздрогнула: голос капитана донесся будто из ямы. – Разом убила зайцев – спишет покойников, уберет противника…
– Еще не все потеряно! – девушка придвинулась ближе. – Три дня – большой срок.
– Ты откуда знаешь про три дня?
– Видела распечатку: ты говорить не закончил, а мне на почту шло. Есть одна идея…
– Ну?
– Пока не скажу, надо обдумать, – придвинулась совсем близко, обхватила руками его шею. – Мы не дадим ей выиграть, обещаю.
Звонарев прижался щекой к ее волосам. На душе никогда не было так погано – и только присутствие Насти чуть-чуть скрашивало состояние тупой обреченности. Три дня – очень маленький срок, что бы она ни говорила; вне закона, не может рассчитывать на друзей, не может даже по-детски уткнуться маме в плечо – бесполезно, конечно, проблему так не решить, но успокаивает. Хотелось, чтобы темнота, окружавшая их, никогда не рассеивалась – тогда не будет отсчета дням и следующим ночам… и тот день, когда он приставит к голове пистолет и нажмет холодный крючок, тоже, возможно, никогда не наступит.
– Мы не успеем, – капитан чувствовал, как сильно бьется сердце девушки. – Если так случится…
– Да? – Настя задышала чаще.
– Позаботься о маме… и Свете, бывшей… Вдруг мразь надумает их «убрать»?
– Во-первых, это не понадобится! – в голосе не было решимости, которую так хотел слышать Звонарев. – А во-вторых, если случится худшее, смысла убивать родных нет. По всему видно, имеем дело не с полной идиоткой – не станет она рисковать напрасно.
– Все равно пообещай! – капитан немного отстранился.
– Обещаю. Если вдруг – лучшие бойцы будут дежурить возле них круглосуточно.
– Спасибо, – он снова обнимал ее, вдыхая щекочущий аромат цветов и «Шанели». Стало легче – то ли от осознания, что родные будут в безопасности, то ли оттого, что девушка, в которую он стремительно влюблялся, сидела рядом… Настя будто почувствовала – плавно запустила руку ему под рубашку, провела теплой ладонью по груди…
Харон, до этого сидевший на кухне, матерно бурча, хлопнул дверью.
* * *
Следующие два дня не принесли результатов. Работник морга не сообщил ничего нового, психиатр тоже – правда, люди Насти выяснили, что кое о чем доктор умолчал: выписал он Ермолаева за взятку, причем существенную, но откуда пришли деньги, от кого, узнать не удалось. Купюры отобрали, сняли отпечатки, пробовали выяснить по номеру, где выданы, – бесполезно. Ниточки, ведущие к таинственной женщине, оборвались.