Пушенков рвал и метал; его круглое лицо пошло красными пятнами, руки сжимались, будто хотел ударить:
– Я сказал, дело закрыто! Развели бардак: не являешься по приказу, не докладываешь… Ты кем себя возомнил, капитан?! Я сорву твои погоны!
– Не ты надел, не тебе срывать, – буркнул Звонарев в пол. Стоять посреди кабинета, когда остальные, специально вызванные коллеги, сидели, унизительно.
– Что бурчишь, мерзавец? – Пушенков покраснел больше, теперь он походил на переспелый томат.
– Вы, говорю, сами приказали архив Ермолаева разрабатывать. Вот мы и…
– Что вы? – начальник грохнул кулаком по столу. – Ты! Потащил коллегу ночью в преступный район, без оружия… Юрков на краю гибели!
Пушок врал – Юрков чувствовал себя отлично и даже хотел уйти домой, но врачи не отпустили.
Звонарев, конечно, чувствовал себя виноватым – как ни крути, Коля действительно попал под удар из-за него. Капитан жалел, что не поехал на адрес один… с другой стороны, если бы не Юрков, Пушенков сейчас притворялся бы скорбящим; велел бы, наверное, фотографию Звонарева ленточкой украсить и на входе выставить…
– Что молчишь? Сказать нечего? – начальник медленно успокаивался. – Сдай оружие, удостоверение, дела… Ты отстранен до окончания расследования.
– Надо найти киллера! – Пришла очередь капитана краснеть от злости. – Архив…
– Без тебя разберемся! – видя состояние подчиненного, Пушенков довольно улыбнулся. – От тебя толку ноль, одни проблемы. Иди, сдавай.
Звонарев молча вынул из кармана удостоверение, бросил на стол.
– Что такое? – Пушок прищурился.
– Сам сдашь. Может, похудеешь, лишний раз сбегав на первый.
Коллеги затаили дыхание: что-то будет. Глаза Пушенкова налились кровью.
– Ты что себе позволяешь, сучонок?! – Он встал из-за стола, пошел на Звонарева. – Вырос, щенок? Я тебе…
– Что? – Лицо капитана окаменело, глаза блеснули сталью, он сделал шаг навстречу. Рослый, широкоплечий капитан в эту минуту был страшен.
Пушенков остановился:
– Ты за это поплатишься! Угроза старшему по званию, прямое нарушение приказа… В Нижний Тагил поедешь! Обещаю тебе – сделаю все, чтоб зачах на зоне, шельмец!
Пушок выпрямился, одернул китель и вернулся за стол. Собравшиеся прятали глаза: такого в прокуратуре не бывало.
Звонарев молча развернулся и вышел из кабинета. Он жалел, что не сдержался – Пушенков действительно может навредить, подвести под трибунал… Если комиссия опросит присутствующих и все подтвердят слова начальника… а они подтвердят – тогда не миновать холодного уральского края.