Пронесло, подумал Ряхин, выходя в коридор и вытирая носовым платком со лба и шеи обильный пот. Впрочем, пронесло — не то слово. Надо же, черт возьми, как не вовремя! Но Круглому все равно придется хорошего фитиля вставить! Это Борис подумал, чувствуя подступающий теперь уже и к нему приступ праведного гнева. Получалось ведь так, что Жорка-мерзавец как бы и его, своего куратора, подставил? Нет, брат, шалишь, тебе это задешево не обойдется!..
Майор милиции Тимофей Иванович Слонов поздно вечером возвращался домой с Преображенского рынка. Сегодня ему пришлось заниматься делами не совсем, мягко говоря, привычными для себя — являть противоборствующим сторонам свои дипломатические способности. Да было б еще перед кем!
Трое крутых ребятишек из Люберец решили между делом поживиться маленько — не столько, видать, и по нужде, сколько для форсу, — у «азиков», торгующих фруктами, привезенными из дальнего зарубежья, все больше из Марокко. А заодно, возможно, и проверить, насколько крепка тут «крыша». И с ходу нарвались на жесткий отпор. Ну, что называется, слово за слово и так далее, короче, дошло до потасовки. Тоже, впрочем, не очень серьезной — просто люберецким не хотелось уходить ни с чем, да еще и подгоняемыми угрозами вдогонку. Не привыкли они, вишь ты, покидать поле битвы несолоно хлебавши.
Одним словом, продолжая со всех точек зрения несправедливый базар с местными пацанами, они кликнули для поддержки своих. И те примчались на двух «БМВ», явно перевесив силы в свою пользу. Местные, так называемые благушинские, тоже не остались в долгу, доведя противостояние до критической температуры. Того и гляди, могла вспыхнуть перестрелка. Вот тут и пришлось срочно вмешаться Слонову, которому позвонили оперативники, работающие на «земле» с этим вечно непредсказуемым контингентом.
Тимофей Иванович, лицо Здесь, в округе, достаточно известное, вызвал бригадиров с обеих сторон, а остальным велел разойтись — до его окончательного решения. А с бригадирами майор отправился в ближайший молдавский ресторан, где провел с ними жесткую и нелицеприятную беседу, напомнив, кто здесь они и кто, в данном случае, он. Благушинский бригадир, в общем, и не спорил, он был отчасти потерпевшей стороной. А вот люберецкий полез было в бутылку, но Слонов пригрозил устроить разборку с его лидером, причем по большому счету, поскольку уже имелись некоторые к тому основания, и нахрапистый «любер» стих. А после, уже, как говорится, «под стаканчик красненького», «дипломатические стороны» снова расставили нужные акценты и очертили границы влияния. Слов было произнесено немало, времени тоже ушло достаточно, и, когда майор отправился домой с сознанием честно выполненного долга, на дворе совсем стемнело — поздняя осень, ничего не скажешь…