- Снимай рубаху, говорю!
- Я же не злой. Мне зачем нервы укреплять?
- Ну, как хочешь. Помой хоть лицо, раз ты такой слабак.
Андрей стоит, соображает. Я уже раздет до пояса и разут, стою на прутьях.
- Польешь? - спрашиваю.
Наклоняюсь, Андрей льет на затылок, спину, - обжигает. Растираюсь полотенцем - тепло. Отошла усталость. Мою ноги.
- Прямо красота, - говорю, - сто пудов слетело. Это по-охотничьи. Ну, спасибо, Андрюша, удружил, братец, уважил. Дед мне всегда говорил: закаленный сынок - меткий стрелок.
Андрей снимает шапку, телогрейку.
- Удружи и мне так.
- Не замерзнешь?
- Я же не хлюпик - охотник.
Помогаю стянуть рубашку. Андрей ежится.
- Давай, - подставляет спину.
- Мой вначале руки.
- И лицо? С мылом?
- Храбрый ты парень, Андрюха!
- Ты тоже, дед, отчаянный, - фыркает Андрей. Только брызги во все стороны.
Подбегает Голец, любопытствует. Помогаю Андрею - растираю его полотенцем, надеваем рубашки.
- Сто пудов слетело, - говорит, отдышавшись, пацан, сует ноги в сапоги и бегом в хижину. - Гольца возьмем? - спрашивает. - Замерзнет.
Вталкиваю щенка, завязываю наглухо вход в хижину, и мы с Андреем залезаем в мешок. Холодит спину, ноги. Но мы-то знаем - это только поначалу. Щенок потоптался и стал скулить: просится на улицу. Неохота вставать, а надо. Выпустил.
Андрей жмется ко мне.
- Ну, уважил, дед, хороший ты, братец. - Чую, куда гнет. И тут же: Расскажешь, а? - дышит прямо в ухо.
- Что тебе рассказать, не знаю.
- Знаешь, знаешь... А ты видишь, дед, как пахнет?
- Не вижу, а слышу - весной.
- А я вижу. А Талип не чувствует, да ведь?! У него же нет такой перины. А у тебя был свой дедушка? - вдруг спрашивает Андрей.
- Когда я был такой, как ты.
- Ну вот интересно - расскажи?
Замолкаем. И тут в памяти выплывает избушка из кондовых бревен, крытая на один скат драньем. У изгороди стоит лошадь Карька, уткнув морду в дымокур. На избушке висит зацепленная за наличник коса с гладким березовым черенком, на котором приделана ручка, тоже из березы, буквой "А" - это первый мой букварь.
И дедушка на берегу около лодки-смоленки стоит, высокий, прямой, как сухостоина. Белая борода, домотканый шабур* на нем поверх опояска, на опояске кисет из бычьего пузыря с порохом, другой - с табаком. И руки у него словно корни кедра - длинные, крепкие, держат древнюю берданку.
_______________
* Ш а б у р - домотканая верхняя одежда.
Что рассказать Андрею про своего деда? Не знаю, поймет ли, будет ли ему интересно, ведь до сих пор я рассказывал сказки. А про деда я ничего выдумать не могу, иначе это будет не мой дед, а я хочу, чтобы он был моим - каким я его помню.