— Да, — настырно отвечает Эмма, — именно туда я и иду.
— Что у тебя там?
— Ничего.
— Покажи.
— Не покажу.
— Покажи, я сказал.
Алексей лезет к ней в карман и вытаскивает пачку сигарет.
— Ты же обещала!
— Это последний раз, — заверяет она, ни мало не смущаясь, даже не смотря на то, что так легко спалилась.
— Это уже сто последний раз, Эм! Ну, сколько можно!
— Ну, извини, Лёш.
— Ты неисправимая, — Злой со всей силы топчет ногой пачку.
— Ну что ты делаешь, монстр! — возмущается она.
— Ты — самоубийца! — заводится он. — Ты просто самоубийца! — Он поднимает с земли раздавленную пачку и, не глядя, тычет её ей в лицо. — Что здесь написано? Что здесь чёрным по белому написано, в этой траурной рамке?
— «Курение приводит к импотенции», — читает она.
— Ладно, это для пацанов, — обескуражено хмыкает он, — ну, а что обычно написано?
— «Курение убивает». Ну и что?
— То есть ты знаешь, что курение тебя убивает, и всё равно куришь?
— Да.
Злой в недоумении качает головой: подобной логики ему не постичь.
— Ладно, всё, с меня хватит! У меня этим куревом уже пропах весь дом! Мало того, что мамаша моя, так ещё и ты туда же! Короче, ещё раз увижу тебя с сигаретой…
— И чё тогда?
— Ничё. Это тебе придётся выбирать, что для тебя важнее: или я или этот кент, — отбрасывает он раздавленную пачку в сторону.
— Будешь тут мне ещё указывать! Что хочу, то и буду делать, — перебивает его Эмма, — или принимай меня такой, какая я есть.
— Или что?
— Сам знаешь что!
— Да, я знаю, — соглашается он. — Тебе проще убиться, чем измениться.
На следующей перемене Алексей идёт по коридору и замечает сидящего на подоконнике тучного подростка-увальня, явно перекормленного своими родителями.
— Привет, Добрыня!
Такую кличку Никита Дубравин получил за свой добродушный характер. Его мясистое лицо украшает кепка с прямым козырьком, сдвинутым на бок. Из ушей свисают проводки от наушников.
— Привет, Злой, — радостно кивает он.
— Ну чё, постригся?
Добрыня на мгновенье приподнимает кепку, показывая бритую налысо голову.
— Как видишь.
— Ну вот, совсем другое дело. На человека стал похож.
— Это я специально… к сегодняшнему дню.
— Короче, в двенадцать мы должны быть уже там. Так что после третьего урока срываемся.
— Ясно.
— Что слушаешь? — Злой подсаживается к нему на подоконник. — Как всегда Эминем?
— Нет, сейчас Плацебо.
Злой сует себе в ухо один из его наушников, но через минуту возвращает.
— Не, что-то не цепляет. Как группу назвали, такая и музыка.
— А что название означает?
— Ну это типа такая таблетка безвредная, — объясняет Злой. — Для внушения. Люди думают, там — лекарство, а там — пустышка. А людей надо лечить иначе. По закону диалектики.