— Хи-хи, — нервно отзывается Эмма.
Ещё через пару метров Мара восклицает:
— И кому это неймётся?
— Что там такое? — испуганно спрашивает Эмма.
Мара не отвечает и идёт дальше, но за десять метров до выхода снова останавливается и рассматривает что-то на стене.
— И у кого это руки чешутся? — отчего-то возмущается она.
Её маленький силуэт чётко вырисовывается на светлом арочном фоне. Она вновь кричит с противоположного конца потерны:
— Ты идёшь?
В аэродинамической трубе тоннеля её крик громогласно усиливается, создавая эффект иерихонской трубы, и отзывается многократным шипящим эхом:
— Ш-ш-ш-ш-ш.
— Или нет? — добавляет Мара.
— Нет…нет…нет, — отзывается эхо.
— Я боюсь, — кричит Эмма.
— Ну, как знаешь! — недовольно отвечает Мара-Мария, махая на неё рукой.
Из тоннеля опять несётся на Эмму змеиное «ш-ш-ш-ш-ш». Но как только шипение прекращается, откуда-то за спиной отчётливо доносится ещё один шорох. Эмма оглядывается и замечает на обрыве, на котором она недавно ещё стояла вместе с Марой, чёрную лохматую собаку.
Эмма смотрит в тоннель, и с ужасом замечает, что он пуст. Куда Мария могла деться за одну секунду? Испарилась что ли?
— Мара! — громко кричит эмочка.
Лишь эхо отзывается ей.
— Мара? — уже на тон тише скорее спрашивает, чем окликает она.
Эмма прислушивается. Нет ответа. Сердце Эммы ухает куда-то вниз и начинает биться часто-часто. Она вновь оглядывается и видит на покатом спуске аппарели уже двух чёрных собак. Те спускаются в ров с явным намерением вновь броситься на неё.
Собак она боится всё-таки больше, чем эту потерну. Вздохнув, Эмма заходит в жуткий тоннель. Вскоре в глаза ей бросается граффити, намалёванное, видимо, совсем недавно. Размашистыми, чуть ли не метровыми серебристо-чёрными буквами, ещё пахнущими аэрозольной краской, на покатой стене написано: ГОТАМ — МОГИЛА! Так вот что так возмутило Мару, думает Эмма. Она убыстряет шаг, стремясь, как можно скорее покинуть тоннель.
— Мара!? — кричит она, стремглав выбегая из потерны.
На выходе никого нет. Потерна выходит на Бастионный шлях, зажатый между двумя насыпными валами высотой в шесть метров. Эмма смотрит по сторонам. Ни влево, ни вправо на ближайшие сто метров никого не видно. Не могла же Мара за минуту пробежать стометровку и скрыться! Эмма понимает, что спутница ее реально исчезла.
— Мара, прекрати! Ну что за шутки! Ты где?
Эмма стоит в недоумении, растерянно озираясь по сторонам. Нет готессы и наверху на насыпи. Над входом в арку на чёрном фоне белеет цифра четыре.
Эмма смотрит вглубь этой четвёртой потерны. В глаза ей бросается ещё одно граффити, которое она не заметила, когда выбегала. И это граффити ей очень не нравится.