— Вы считаете, что жертвой стал не Гартман, а кто-то другой? — медленно, почти по слогам, произнесла Миллер.
— Уверен в этом.
— Кто же тогда пострадавший?
— Вам лучше знать об этом, фрау оберст-лейтенант. Такого поворота Эльза не ожидала.
— Вы думаете, что говорите? — вспыхнула она от негодования.
— Да, — ответил оберштурмбанфюрер. — Я видел, как Гартман и майор сели в самолет и поднялись в воздух. Кроме того, — чеканил слова Мейер, — я уверен, что ценности не украдены, а летят в Берлин вместе с Гартманом.
— Мейер, ваши шутки сведут меня с ума, — сказала Эльза.
— Я не шучу.
— Если все, что вы сказали, правда, это ужасно.
— Почему же? Вы просто выполнили приказ своего начальства. Самостоятельно на такую операцию не рискнул бы пойти даже ваш Штольц.
— Как бы там ни было, меня ожидают большие неприятности, — вздохнула Миллер.
— Все в ваших руках, фрау оберст-лейтенант, — неожиданно улыбнулся Мейер. — Ведь о том, что случилось с ценностями, знаю только я один.
— Вы хотите сказать, что сохраните в тайне все это?
— При одном условии. Если вы, в свою очередь окажете мне услугу. Но об этом поговорим вечером в казино.
— Хорошо, — согласилась, не задумываясь, Эльза.
— Я был уверен, что вы не откажетесь. У вас нет выхода из создавшегося положения, фрау оберст-лейтенант, — самоуверенно произнес Мейер. — Итак, жду вас в казино в 20.00. Приходите вместе с Гардекопфом.
Он поднялся с кресла и вскинул руку в нацистском приветствии.
Как только дверь за оберст-лейтенантом закрылась, Эльза сказала Гардекопфу:
— Плохи наши дела. Что же нам делать?
— Прежде всего позвонить Штольцу и рассказать о случившемся.
— Вы правы, майор. Иногда приходится платить за ошибки других.
— Ничего страшного, — Гардекопф был абсолютно спокоен.
Миллер удивилась его хладнокровию. Она сняла трубку с телефонного аппарата и заказала Берлин, Штольца. Ждать пришлось недолго. Услышав голос Штольца, Эльза сказала:
— Те, кого вы ждете, вылетели в Берлин.
— Отлично, — прогудел штандартенфюрер на том конце провода.
— На аэродроме их видел Мейер. Он узнал Гартмана.
— Он сам сказал тебе об этом? — забеспокоился Штольц.
— Да.
— О нападении на автомобиль Мейер знает?
— Я потому и звоню вам, господин штандартенфюрер. Вечером у меня с ним состоится разговор, вернее, торг за молчание.
— Ты поступишь с ним так, как поступила в Швейцарии с Бедуином.
— Это приказ?
— Да, Эльза. Ни один человек не должен узнать правду. Через день вылетай в Берлин, вместе с Гардекопфом.
— Слушаюсь, господин штандартенфюрер.
Миллер положила трубку и задумалась. Опять убийство. Несмотря на то что Мейер — враг, коварный и беспощадный, ей было неприятно участвовать в этой операции. Но ослушаться Штольца она не имеет права, а он не желает торговаться с Мейером, вообще не желает платить за молчание. Он не верит Мейеру.