— Куда?
— В Швецию. Гриф — до особого затребования.
— Сегодня же передам в Центр. Вы встречались о оберфюрером после переправки курьера?
— Да, сегодня утром.
— Он уже знает о том, что изменен шифр вклада?
— Знает и считает, что это работа начальства Мейера.
— Отлично. На такую удачу мы даже не надеялись. Вас Штольц не подозревает в причастности к похищению вклада?
— Нет, — покачала головой Эльза. — Во всяком случае, не похоже на это.
— Чем будете заниматься теперь? По всей видимости, от переправки курьеров с ценностями вас отстранят.
— Это — наверняка. Вопрос о том, как меня использовать, в настоящее время не решен. Еще вчера я была уверена, что буду продолжать заниматься переправкой курьеров, но сегодня во время разговора Штольц приказал передать моих подчиненных для оперативного дежурства по управлению, а мне пока отдыхать.
— Очевидно, для вас готовится задание, где ваши подчиненные не потребуются, — высказал предположение Фриц.
— Через два — три дня все прояснится.
— Советую вам время отдыха использовать для визитов к родственникам.
— Вы имеете в виду Нейсов?
— Да. Ваш дядя — на редкость информированный человек, — усмехнулся Фриц.
— Что интересует Центр? — спросила Эльза.
— Переброска войск из Европы, отношения между Японией и Германией, положение в Италии и Испании, — лаконично перечислял связник.
К столику подошел офицер-власовец:
— Привет, Николай.
— Здравствуй, Борис.
— Представь меня своей даме, — ухмыляясь, сказал он.
— Ярый ненавистник Советской власти майор РОА Климов.
— Очень приятно, — сказала Эльза на русском языке, пожимая руку предателю.
— Вы — русская? — удивился тот.
— Нет, немка. Оберштурмбанфюрер СС Эльза Миллер.
Власовец от неожиданности отпрянул в сторону. Знакомиться ему перехотелось.
— Простите, — только и смог сказать он. — Разрешите идти? — И, повернувшись, он спешно удалился.
Нахмурившись, Эльза посмотрела на своего товарища.
— Вам приходится иметь дело с этой публикой… — она брезгливо поморщилась.
— А разве вам легче?
— Все-таки я имею дело с немцами. Враги, но не предатели. Мне эти власовцы омерзительны.
Миллер задумалась. Фриц тоже молчал. Каждый думал о своем…