— Если партизаны не помешают, — съязвил чекист.
— Да, если партизаны не помешают… Так вот, Венкель и рассказал мне о последних днях девушки. Она не выдержала допроса с пристрастием.
— Светлана назвала кого-нибудь?
— Венкель говорит — нет.
— Обязательно проверьте, когда будете в России.
— Вы не верите Светлане?
— Верю, но я знаю, что такое допрос с пристрастием. Надо запросить Центр, там должны знать подробности.
Когда чекист ушел, Эльза стала внимательно изучать написанное на листе бумаги, который оставил бывший хозяин ресторана «Викинг». Через несколько минут скомкала лист, положила его в пепельницу и сожгла. Пепел завернула в газету и выбросила в коридоре в урну.
На следующий день Миллер отправилась к Нейсам. Было воскресенье. Стояла по-весеннему теплая погода. Таял на крышах снег, весело чирикали воробьи, вокруг царило оживление, необычное для военного времени.
Нейсы все были дома. Эльзу встретили приветливо. Тетя хотела увести ее с собой, но Арнольд Нейс не разрешил.
— Неужели ты думаешь, что гауптману абвера, пусть даже он в юбке, интересны твои разговоры о тряпках и кухне? Оставайся лучше с нами, услышишь немало занятного.
— Знаешь, Эльза, — пожаловалась тетя, — только вхожу в комнату, отец и сын, если они говорят о войне, тотчас замолкают и ждут, пока я уйду. Ну как можно так относиться к жене и матери? Хоть ты повлияй на них, а то…
— Эльза, — перебил жену Арнольд Нейс, — расскажи своей тете, как одного заслуженного генерала отправили в штрафной батальон, а его супругу — в концлагерь.
— Я об этом не слышала. Расскажите!
— Ну что же, слушайте. Очень поучительная история. Один армейский генерал готовил сверхсекретную операцию и обо всем этом рассказывал своей жене. Та, будучи женщиной болтливой, делилась услышанным с очаровательной соседкой, которая оказалась английской шпионкой. Операция, естественно, провалилась. Учитывая старые заслуги генерала перед Германией, его пожалели, и он еще легко отделался.
Все рассмеялись.
— Ты знаешь о положении на фронтах? — вдруг серьезно спросил Арнольд Нейс.
— Только из газет.
— Наши дела не так блестящи, как преподносит их Геббельс.
— Русские отчаянно сопротивляются, чувствуя свой конец?
— Если так будет продолжаться дальше, то очень скоро мы почувствуем свой конец…
— В генеральном штабе начинается паника?
— Нет, фронтовые части требуют новых и новых пополнений людьми, докомплектации техникой и боеприпасами, резервы исчерпываются, а исхода не видно. Что прикажешь делать генеральному штабу?
— Искать новые резервы.
— То же самое говорит и фюрер. Меры, которые принимаются нашими штабами, очень решительные, но результаты далеко не те, на какие рассчитывал Гитлер. Посуди сама. В первый день войны с Россией в состав группы армий «Север» входили 16-я и 18-я армии, 4-я танковая группа и 1-й воздушный флот. Группа была оснащена новейшим оружием, укомплектована обученными солдатами, но она не добилась окружения и уничтожения советских воинских частей, а достигла лишь фронтального продвижения. Командующему Леебу не удалось ликвидировать войска противника, действовавшие в Прибалтике. Сейчас от группы армий «Север» осталось одно название, — тяжело вздохнув, произнес Нейс. Минуту помолчав, продолжал: — В группах армий «Центр» и «Юг» положение не лучше. Сейчас, после Сталинградского сражения, когда двадцать два генерала, в том числе один генерал-фельдмаршал, находятся в плену у русских, настроение в вермахте настолько упадническое, что я не удивлюсь, если начнется массовое дезертирство.