Автобус рывком тронулся с места, и мужчина остался позади. Но встреча с ним кардинально изменила мое восприятие окружающего. Он был таким же иностранцем, как и я, и это позволило мне представить самого себя в этом мире. То, что казалось мне абсолютно чуждым и странным, вдруг стало реальным, вполне возможным, и даже захватывающим. Теперь я видел, как трудолюбивы эти люди, сколько старания и энергии во всем, что они делают. Случайный взгляд в ту или иную хижину демонстрировал поразительную чистоту этих нищенских обиталищ: полы без единого пятнышка, блестящую металлическую посуду, составленную аккуратными горками. И наконец я обратил внимание на то, что должен был заметить с самого начала, – эти люди были удивительно красивы: женщины, обмотанные ярко-алыми, голубыми и золотыми тканями, ходившие босиком среди этой тесноты и убожества с терпеливой, почти неземной грацией, белозубые мужчины с миндалевидными глазами и веселые дружелюбные дети с худенькими руками и ногами. Старшие играли вместе с малышами, у многих на коленях сидели их маленькие братья и сестры. И впервые за последние полчаса я улыбнулся.
– Да, жалкое зрелище, – произнес сидевший рядом со мной молодой человек, глядя в окно.
Это был канадец, как можно было понять по пятну в виде кленового листа на его куртке, – высокий, плотного сложения, с бледно-голубыми глазами и каштановыми волосами до плеч. Его товарищ был его уменьшенной копией, – они даже одеты были одинаково: застиранные почти до белизны джинсы, мягкие куртки из набивного ситца и сандалии на ногах.
– Что вы говорите?
– Вы здесь впервые? – спросил он вместо ответа и, когда я кивнул, сказал: – Я так и думал. Дальше будет немного лучше – меньше трущоб и всего этого. Но действительно хороших мест вы в Бомбее не найдете – самый захудалый город во всей Индии, можете мне поверить.
– Это верно, – заметил канадец поменьше.
– Правда, нам по пути попадется парочка красивых храмов, вполне приличные английские дома с каменными львами, медные уличные фонари и тому подобное. Но это не Индия. Настоящая Индия возле Гималаев, в Манали, или в религиозном центре Варанаси, или на южном побережье, в Керале. Настоящая Индия не в городах.
– И куда вы направляетесь?
– Мы остановимся в ашраме[3] у раджнишитов, в Пуне. Это лучший ашрам во всей стране.
Две пары прозрачных бледно-голубых глаз уставились на меня критически, чуть ли не с обвинением, как свойственно людям, убежденным, что они нашли единственно верный путь.
– А вы задержитесь здесь?
– В Бомбее, вы имеете в виду?
– Да, вы собираетесь остановиться где-нибудь в городе или сегодня же поедете дальше?