Она была так увлечена, что не заметила, как Стивен встал.
— Дорис, — тихо позвал он.
Она несколько мгновений не могла понять, то ли сама попала в зеленую реальность Эверглейдса, то ли кусочек заповедного леса оказался у нее в руках. Орхидея. Такая же пунцовая орхидея в маленькой коробочке.
— Это тебе. Чтобы радостнее было выздоравливать.
Потом Дорис отдыхала, а Стив работал, сосредоточенно щелкая по клавишам ноутбука и время от времени выходя с телефоном в гостиную, чтобы отдать распоряжения Мэдлен или узнать последние сводки от начальников младших подразделений.
Обедали привезенной на заказ пиццей и смотрели какой-то старый фильм из коллекции Дорис.
День прошел светло и незаметно. И когда вечер с его бархатной синевой и пением цикад окутал маленький домик Дорис, оба почувствовали, что приходит пора расставаться. И каждый постарался оттянуть этот момент как мог.
— Кто-нибудь говорил, что тебе удивительно приятно дарить подарки? — Стив аккуратно устраивал на журнальном столике, придвинутом к кровати, коробочку с орхидеей.
— Нет. О чем ты?
— Ни о чем, а о ком. О тебе. — Он откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на Дорис.
— Хватит меня смущать, — попыталась перевести в шутку она.
— Хватит смущаться, — ей в тон парировал он. — Я серьезно. Ты никогда не замечала, что одним людям хочется дарить подарки, потому что они их принимают с благодарностью и искренним теплом, а другие всегда ждут от тебя чего-то еще, все время находят повод для недовольства и желчных замечаний.
— Не знаю, может быть. — Дорис пожала плечами. — Никогда не обращала внимания.
— А есть еще другой вариант, тоже отталкивающий и не дающий делать подарки искренне и без оглядки. Это когда в каждом твоем движении видят корыстный умысел: ты подарил мне цветы, значит, хочешь сделать меня должной. И тогда от тебя стараются откупиться, делая подарки значительно более дорогие и респектабельные. Либо подозрительно смотрят на тебя — уж не собираешься ли ты этими своими орхидеями сказать, что перед тобой всего лишь слабая зависимая женщина.
— А ты хотел бы, чтобы рядом с тобой женщина была слабой и зависимой? — поддела его Дорис.
— Я хотел бы, — жестко ответил Стив, — чтобы рядом со мной был живой человек, а не бездушная маска.
Дорис молчала, задумчиво теребя уголок махровой простыни.
— Послушай, Дорис, когда я дарю тебе цветы, ты удивляешься и радуешься им так, словно они выросли у тебя на глазах прямо из кирпичной стены. И мне хочется тебя удивлять и радовать снова и снова. Понимаешь?
— Понимаю, — торопливо кивнула Дорис. Еще немного — и разговор станет слишком личным, поэтому она поспешила сменить тему. — Расскажи мне еще про Майами, пожалуйста.