Он тут же протянул Гале визитную карточку.
— И последнее. Вы умеете держать язык за зубами?
Хлебников от удивления только развел руками.
— Мне хотелось бы вам поверить на слово и не брать подписку о неразглашении нашего разговора.
— Можете быть за меня абсолютно спокойны, Галина Михайловна. А вы к нам надолго?
— Как пойдет следствие.
— А я мог бы вас еще раз увидеть?
— Так мы обязательно увидимся, когда вы передадите мне-новую пленку.
— Я не об этом. Вот, скажем, я могу ли пригласить вас куда-нибудь? Давайте где-нибудь погуляем. Я бы попробовал сделать ваш фотопортрет, мне очень нравятся женщины именно вашего типа — настоящие такие казачки. Я не слишком нагло себя веду?
— Ну, отчего же? Если выпадет свободная минутка, в чем я сильно сомневаюсь… Но не будем терять надежды, да? А о моей просьбе вы, пожалуйста, не забудьте.
— Всегда к вашим услугам, — горячо ответил Хлебников и, передавая большой желтый пакет с фотографиями и пленками, с почтением пожал Галину ладошку. Кажется, он уже забыл, что торопился на очередное редакционное задание.
Галя позвонила Грязнову и доложила о своих находках. Вячеслав Иванович, чтобы не терять времени, предложил ей со всеми материалами отправиться к Старкову, в угрозыск. Обещал и сам туда же подъехать.
Они и встретились у подъезда серого двухэтажного здания, в торце которого был вход в краевой отдел уголовного розыска. Полковник милиции Старков был на месте и ждал их. Походя сказал, что его «орлы» вместе с Елагиным сейчас вовсю шерстят виллу в «Белом лебеде» и, по первым данным, уже имеют кое-какие вешдоки, которые, разумеется, нуждаются в проверке.
Затем Владилен Егорович с интересом посмотрел на Галю, перевел взгляд на Грязнова и хмыкнул:
— Гарные у тебя дивчины, Вячеслав Иванович, прямо позавидуешь.
— Работать надо, Владик, — многозначительно ответил Грязнов и подмигнул ему. — Родная племяшка нашей Александры Ивановны, генеральши. Помнишь Шурочку?
— Да неужто! Славная была женщина… Вон, значит, как…
— Ну, показывай, Галина, что ты сегодня успела накопать? — уже строго сказал Грязнов.
Потом они со Старковым долго и внимательно рассматривали фотографии похорон, одни снимки отодвигали в сторону, другие переворачивали лицом вниз и бесцеремонно складывали в стопку. Наконец вернулись к десятку отобранных — гроба с покойным на них не было, зато четко просматривались лица провожающих — скорбные, хмурые и озабоченные.
— Ну, давай, Владик, берем карандаш. Называй, кто здесь ху, как говорят американцы?
И они, разглядывая фотографии, стали записывать известные в городе фамилии. Некоторых Вячеслав Иванович уже знал, но большинство видел впервые. Вот они-то его и интересовали больше всего.