Старков перечислял фамилии и должности, и получалось так, что каждый из названных имел все основания присутствовать на последних проводах вицегубернатора. Но попадались лица, незнакомые даже Старкову. Особенно одно обращало на себя внимание.
Это было спокойное, даже, можно сказать, нейтральное лицо довольно рослого мужчины, на вид лет тридцати. Круглая стриженая голова, возвышавшаяся над остальными. На передний план он не лез. А в объектив фотоаппарата попал наверняка случайно — на других, подобных фотографиях его видно не было. Наверное, обретался где-нибудь в сторонке и подошел на минутку. К кому подошел? Это вопрос был тем более интересен, так как перед незнакомцем стояли трое — губернатор, его зять с опущенной, как бы в глубоком горе, головой и третий, оказавшийся дядей Юрия Петровича Киреева — бывшим краевым постпредом при президенте, а ныне «Чубайсом местного розлива» — Семеном Васильевичем Киреевым. Вот она — вся троица в сборе! Трое людей, от которых зависит жизнь местного населения. Так кто из них нужен был этому рослому парню?
Старков снял трубку и кого-то позвал к себе:
— Зайди.
Через минуту вошел пожилой майор милиции с кавказскими чертами лица, поздоровался сразу со всеми. Старков протянул ему фотографию, на которой красным фломастером была обведена голова незнакомого парня.
— Посмотри, не могу вспомнить, кто это? — недовольно пробурчал Старков.
— Так это ж Сибиряк, Русиев, — даже не удивился майор. — Последняя судимость, если не ошибаюсь, по статье сто шестьдесят третьей, часть вторая. В прошлом году вышел, — усмехнулся он, — с чистой совестью. Подробности, можно посмотреть в судебном деле, отсидел без малого пятерик. А что, опять отличился?
— Нет, ничего, спасибо, свободен пока, Левон Аракелович. — И когда майор вышел, Старков продолжил: — Значит, Игнат Русиев, собственной персоной, вымогатель по кличке Сибиряк. А что ему здесь надо, хотел бы я знать. Так, это мы проверим. — Старков снова поднял трубку и сказал: — Левон Ара-келович, извини, я поторопился. Дай нашим задание срочно проверить, где сейчас Сибиряк и чем он занимается.
— Ну, поехали дальше, — вернул Старкова к фотографиям Грязнов. — А чего ты про этих вот откровенных братанов ничего не говоришь? — Он показал карандашом на группу из трех лиц в милицейском камуфляже, стоящих чуть в стороне за спинами начальства.
— Это, надо понимать, вневедомственная охрана. Им, как ОМОНу, тоже такой же камуфляж выдали. Уточнить можно, конечно…
— Уточни.
Они еще долго скользили карандашами по фотографиям, а Галю от тепла в кабинете и монотонных голосов стало клонить в сон, и она с трудом сдерживалась, чтобы широко не зевнуть.