«Мой человек». В ее голове что‑то щелкнуло. Дункан упоминал что‑то, и это что‑то начало вырисовываться сквозь туман страха.
«Мой человек Селдомридж», — сказал он. Дункан говорил, что велел Селдомриджу воспитывать Шону и Уиллоу после смерти их родителей, пока не подрастут, чтобы выйти замуж за Брэндаба. Тогда почему он был там в тот день?
— Он ждал нас.
Седые брови Дункана сошлись на переносице.
— Прошу прощения?
— В тот день… в Рейвенз‑Крейге… мистер Селдомридж был там вместе с разъяренной толпой. Вы послали его туда за нами.
— У тебя хорошая память, детка. И что с того?
— Откуда вы знали, что в тот день мы с Шоной осиротеем?
Уголки его рта слегка опустились, и дыхание чуть заметно участилось.
— Это вы подослали толпу убить моих родителей, верно? — продолжала Уиллоу.
Брэндаб вышел вперед и схватил Уиллоу за локоть.
— Думай, что говоришь, женщина! Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?
От возмущения она ощутила прилив храбрости и вызывающе уставилась в глаза мужчины, пока он не отпустил ее.
— Я говорю с Дунканом, вождем клана Маккалох. С мужчиной, которому не пристало бояться дать ответ на простой вопрос женщины.
— Все в порядке, сын, — самодовольно бросил Дункан. — Мне нечего скрывать.
Он поднялся из кресла и плюхнулся рядом с ней на кушетку, затем придвинулся ближе, так что их колени соприкоснулись. Уиллоу потребовалась вся ее храбрость, чтобы посмотреть ему в лицо. Только сейчас она поняла, на что этот человек способен.
— Джон Макаслан сам выбрал свою судьбу и был обречен с того момента, как предал свой клан. И закончил бы так же, если бы был взят под стражу и предан суду. Смерть от рук палача клана или от рук своих соплеменников, не все ли равно? Только в одном случае все его имущество достается тебе, а в другом — перешло бы к Бьюкенену. Я всего лишь помог ему встретить тот конец, который устраивал бы тех, кто после него оставался. И ты должна быть мне благодарна за это.
От этого страшного открытия у Уиллоу закружилась голова.
— А что Хэмиш? Томас и Малькольм? И моя мать? Они тоже должны быть вам благодарны?
Дункан пожал плечами:
— Они стали… жертвой необходимости. Потому что ты, моя дорогая, теперь являешься владелицей Рейвенз‑Крейга. Эта земля должна была перейти в руки твоего старшего брата и его жены из Макбреев, а так она достанется тебе.
Уиллоу ощутила, как в ее груди вспыхнул огонь Шоны. Маккалох с давних пор положил глаз на владения ее отца. И когда ее отец впервые протянул руку дружбы этому человеку, то не догадывался, что этим рукопожатием с Дунканом Маккалохом подписал себе смертный приговор. Договор об обручении гарантировал Брэндабу законное обладание Уиллоу. Но Дункану следовало устранить всех сыновей, которые должны были бы унаследовать имущество раньше, чем она. И сделать это он должен был до того, как у них появятся дети. И тогда вместе с потерпевшими поражение Бьюкененами он устроил эту резню возмездия, уничтожив всех Макасланов, стоявших на его пути, кроме дочерей, с помощью которых планировал прибрать к рукам Рейвенз‑Крейг. А чтобы другие мужчины на них не заглядывались, заклеймил девочек позорным именем и отправил на воспитание до достижения брачного возраста, чтобы могли выйти замуж за единственного человека, который их возьмет, — его сына, который в один день получит жену и плодородные земли Россшира. Маккалох был хитрым и жестоким.