Ее дыхание участилось, и тогда он добавил ей новое ощущение, применив дополнительно палец. От удовольствия Шона чуть не лишилась чувств. Сочетание ощущений вознесло ее на новые высоты опьянения. Тогда к первому пальцу присоединился второй, и она узнала, что значит быть с мужчиной. И показал ей это Коналл Макьюэн. Ее тотчас захлестнули горячие волны удовольствия.
Повинуясь спазмам, она выгнула спину, вцепившись в его густые волнистые волосы.
Поднимаясь с колен, Коналл от боли вскрикнул.
Шона, задыхаясь от нехватки воздуха, уставилась на него удивленными глазами. Все еще ослепленная туманом страсти, она смогла издать лишь один звук:
— А?
— Ты окажешь мне большую услугу, если разожмешь руки и отпустишь мои волосы.
— О, — выдохнула она и отпустила его. — Прости.
Он улыбнулся:
— Теперь ты довольна?
Она кивнула. Он нежно расправил ее платье и сел рядом на стол.
— Ты просто восхитительна на вкус.
Шона слабо улыбнулась.
— Это было… я чувствую… — Она судорожно сглотнула. — Мне очень понравилось.
Он хмыкнул:
— Хорошо. Если будешь умницей, я, возможно, устрою тебе представление получше.
— Что ты под этим подразумеваешь?
Коналл надел сюртук.
— Знаешь… поскольку ты любишь всякие грубые слова, я доставлю тебе радость самой придумать для этого название.
Хотя ее голова все еще пребывала в тумане наслаждения, Шона сожалела, что он не получил удовлетворения.
— А как же ты? Как мне доставить тебе ответное удовольствие?
Коналл повязал на шею галстук.
— Буду счастлив преподать тебе этот урок в другой день. Без спешки, потому что хочу научить тебя должным образом. Моя ученица.
Ученица. Учиться этому Шона ничуть не возражала. Ликуя при мысли, что ее ждет еще одна такая встреча, она поправила платье. Возможно, они еще придут в это караульное помещение, которое стало для нее самым любимым местом во всем поместье.
— Повернись‑ка, — скомандовал Коналл.
Шона встала и повернулась к нему спиной. Он затянул ее шнуровку.
— Ненавижу секретность. При первой же возможности хочу сделать эти отношения официальными.
Шону наполнило счастье. Несмотря на свое неправедное стремление женить на себе Коналла, чтобы получить свободу, она вдруг поняла, что если он сделает ей предложение, она никогда его не оставит.
Шона повернулась к нему.
— Я без ума от тебя, Коналл Макьюэн, — прошептала она.
— А я от тебя, Шона Макаслан.
* * *
Коляска Хораса Хартоппа катила по крутым дорогам гористой местности Северного нагорья. Увольнение с должности управляющего Коналла Макьюэна уязвило его гордость. С подобным пренебрежением он столкнулся впервые. Утешало его лишь то, что Макьюэн рано или поздно пожалеет о своем поступке.