— Вот черт! Совсем забыла, что у меня важная встреча! Деловые партнеры не терпят опозданий, а я тут с вами засиделась. Была рада тебя повидать, старый добрый Гейнзе. Тебя и э-э… Елизавету. Звони, если что-нибудь понадобится. Кстати, вы заказали ужин?
— Нет, — Карлуша попытался придать своему голосу великосветское высокомерие. — Сегодня мы ужинаем в другом месте.
— Напрасно. Здесь отличная кухня. А вообще, на твоем месте я последила бы за питанием дочери. Углеводы нужно решительно исключить из рациона. И усилить составляющую кисломолочных продуктов и злаковых культур… Ну, всего доброго…
— А вода? — угрюмо спросила Елизавета.
— Какая вода?
— Вы же заказали воду. Не выпьете ее с нами?
— В следующий раз, детка. Я и вправду спешу.
Некоторое время после ухода, вернее — позорного бегства Женщины-Цунами отец и дочь молчали. Елизавета в три глотка осушила стакан с соком и углубилась в изучение меню. Салаты (salades), закуски (horsdʼoeuvres), суп из бычьих хвостов (potage à la queue de boeuf), копченая гусиная грудинка (poitrine dʼoie fumé) — ни от одного блюда она бы не отказалась, еще заманчивее выглядит их комбинация. И почему только Карлуша упорствует?
— Ты так и не объяснил мне, кто эта женщина, — рассеянно произнесла Елизавета, переместившись на страницу с десертами. — И зачем ей нужно было врать про квартиру в Германии?.. И про то, что я играю на аккордеоне. И про какие-то дурацкие олимпиады.
— Не знаю, как это произошло… Сам от себя не ожидал подобной глупости. Ты уж прости, блюмхен.
— Я ведь не играю на аккордеоне. У меня нет слуха.
— Вообще-то, это была твоя мать.
— …У меня нет слуха, — еще раз повторила Елизавета.
И крепко зажала ладонями уши. Но и этого ей показалось мало. Этого было явно недостаточно. Что еще придумать, что?!. Ага — сунуть кончики указательных пальцев в самую глубину ушной раковины, насколько это возможно. Пальцы уйдут ровно на первую фалангу, фаланга обособится, заживет своей жизнью — жизнью тесно сомкнутого воинского построения тяжелой пехоты. Слишком малоподвижного и неповоротливого, чтобы противостоять противнику, — грациозным летучим отрядам в доспехах от Джорджио Армани.
Или от Лагерфельда.
Припомнить кого-то еще Елизавета не в состоянии; а ведь их никак не меньше полутора десятков — тех, кого называют законодателями моды. Но дело не в них, а в легконогих воинах, облаченных в дизайнерскую униформу. У каждого воина — лицо Женщины-Цунами. Венценосной стервы, покровительницы злаков, богини кисломолочных бактерий, истребителя углеводов. Лицо Елизаветиной… Елизаветиной матери —