— Приятного аппетита, — только и смогла выговорить Елизавета, с тоской наблюдая, как чудесный тортик исчезает в пасти ее визави.
Тортик — еще полбеды. Хрен бы с ним, с тортиком. Но вместе с кремом и ванильной прослойкой безвозвратно исчез и китаец: старуха так заморочила голову несчастной Елизавете, что она даже не заметила, как соплеменник Ли Бо и Конфуция расплатился и ушел.
Ей никогда не жить в Гонконге — вот жалость!
А она уже готова была полюбить все китайское, ведь (справедливости ради) китайцы выпускают не только кукол Барби с формальдегидными внутренностями, но и вполне сносные компьютеры, МР3-плееры и микроволновки.
— Вы почему-то опечалились, — старуха, закинув последние крошки в рот, снова вернулась к светской беседе.
— Нет-нет, все в порядке.
— Проблемы личного свойства?
— Нет никаких проблем.
— Поссорились с предметом своих девичьих грез?
— С чем, простите?
— С молодым человеком. Кавалером.
— Вообще-то, у меня нет кавалера, — непонятно почему разоткровенничалась Елизавета.
— Не может быть! — старуха театрально всплеснула руками. — У такой красавицы — и нет воздыхателей? Ни за что не поверю! Вы, наверное, особенно к ним строги? Предъявляете, так сказать, повышенные требования?
— Есть немного, — очередная бессмысленная ложь.
— И это правильно. Девушка, молодая женщина должна блюсти себя. И тем желаннее, тем весомее будет приз, который она получит. Вы не расплатитесь за мой кофе?
Старуха назвала ее красавицей — в переложении на нынешний валютный курс это стоило не одной чашки кофе, а как минимум чашки кофе, клубнично-ванильного мороженого и идущего прицепом десерта с ежевикой.
— Я расплачусь, конечно.
— Такая тяжкая жизнь, такая тяжкая… Пенсия только на следующей неделе, а я как на грех на последние гроши лекарства купила… У меня сахарный диабет…
— Вот, возьмите, — боясь, что сахарный диабет окажется лишь прелюдией к обстоятельной лекции о всех прочих хронических заболеваниях, Елизавета в мгновение ока достала кошелек и выложила перед старухой две сотенные. Затем, секунду подумав, добавила еще полтинник.
— Господь с вами, деточка!
— Возьмите…
— Ну, раз вы настаиваете… Я буду молиться за вас… За ваше золотое сердечко, за вашу доброту… За то, что вы на мгновение осветили мое безрадостное существование! Поверьте, все у вас будет хорошо, Бог вас не оставит…
Ушлая бабуля давно покинула ее, а Елизавета все сидела, тупо глядя перед собой. Как могло случиться, что она отдала незнакомому человеку почти всю свою наличность? А (с учетом каркадэ, чужого кофе и «наполеона», к которому она даже не притронулась) денег не останется даже на метро. Придется чесать домой пешком и займет это час, никак не меньше.