Теперь же я не знал, как таблетки могут на нее подействовать. Перманентный стресс, в котором Юля находилась, мог дать какие угодно результаты в совокупности с наркотиком.
А вдруг она захочет наложить на себя руки?
Или вообще сойдет с ума? Примет таблетки, у нее помутится рассудок, да так и не придет в себя…
В таком состоянии что угодно возможно.
— Может быть, лучше не надо? — еще раз попробовал я возражать, но Юля мне этого не позволила.
— Что ты в этом понимаешь? — довольно резко сказала она. — Я лучше тебя знаю, что мне теперь нужно.
— Ты уже пробовала? — осторожно спросил я.
— Да, — шевельнула губами Юля. — Вчера ночью. Но я хочу еще. Принеси мне завтра. Пожалуйста.
Я молчал, не зная, что ответить. Принести — это проще всего. Проще простого. Но я боялся этого. И Юля это почувствовала.
— Ты боишься? — сказала она тихо. — Чего ты боишься?
Она сдвинула руки на моих плечах и как будто обняла сильнее.
— Не бойся, Феликс, — произнесла она голосом старой мудрой старухи. — Теперь уже нечего бояться. Все уже свершилось.
Я молчал, и в эту секунду Юля как будто догадалась, о чем я думаю.
— А, — сказала она. — Ты боишься, что я сойду с ума. — Она тихо хихикнула. Это было ужасно, чудовищно.
Юля хихикнула еще раз. Ее губы раздвинулись в дьявольской усмешке, от которой я похолодел. Пустые глазницы и усмешка на тонких бескровных губах…
— А почему бы мне и не сойти с ума? — сказала она. — Ты не находишь, что это был бы замечательный выход из положения? Я сойду с ума, и для меня все закончится. Я не буду ничего соображать, и, значит, забуду обо всем. Почему ты этого не хочешь, Феликс? Ну, ради меня?
Юля перестала улыбаться своей чудовищной улыбкой и сказала еще:
— Ты ведь любил меня, Феликс? — Она сжала мою шею руками. — Любил? Скажи мне.
— Я и сейчас люблю тебя ничуть не меньше, — ответил я и сам почувствовал, как дрогнул мой голос.
— Неправда, — быстро и зло сказала Юля. — Нельзя, невозможно любить слепую. Это противоестественно, так что ты сейчас обманываешь себя и меня. Но меня теперь тебе не обмануть. Молчи, не говори ничего. Ты меня любил. Теперь ты меня жалеешь. Это совсем другое дело.
— Вольно же тебе говорить глупости и фантазировать, — промямлил я. — Это все просто реакция на это несчастье. Все пройдет постепенно, ты успокоишься и поймешь, что наши с тобой отношения нисколько не изменились.
— Какая гнусная ложь, — хмыкнула внезапно Юля. — Не спорь со мной, Феликс. Принеси мне таблетки. Я тебя очень прошу. Это единственное, о чем я прошу тебя теперь. — Она вдруг наклонилась ко мне поближе, и на лице ее появилось хитрое заговорщицкое выражение.