На экране главного терминала появилась долго-жданная надпись. Компьютер опознал цели, заложенные в его базах данных. Теперь они находились в пределах досягаемости пушек «Маруша».
– Сэр, мы можем стрелять, – радостно сообщил полковник Бисмарк.
– Начинайте, – голосом адмирала Броуди пророкотал динамик.
Бисмарк поплевал на палец и вдавил клавишу «ввод», разрешая компьютерной программе действовать по заложенному в ней алгоритму.
Управляющий сигнал достиг пусковых устройств, и орудия главного калибра сделали залп по первой цели. Тяжелая механика быстро перезарядила пушки, и на экране главного терминала появились параметры новой цели.
Это был четырехпалубный авианосец типа «Юрген», то самое осиное гнездо, в котором обитали сотни истребителей и штурмовиков. Теперь он был под прицелом орудий «Маруша».
Полковник Бисмарк с особым удовольствием нажал «ввод», а затем задал компьютеру автоматический режим. Орудия крейсера успели сделать еще несколько залпов, когда с операционным залом связался корректировщик:
– Внимание, говорит «лазутчик», первый залп накрыл два эсминца. На одном – пожар, у второго – повреждения в районе кормы.
– Отличная музыка, сэр, – улыбнулся капитан-инженер Франковски. – Стоит пощипать им перья за то, что они нам тут устроили.
– Внимание, информация для аварийных служб! – раздался голос по громкой связи. – Противник сделал ответный залп, подлетное время снарядов – семь минут.
Бисмарк и Франковски переглянулись. В эскадре Нового Востока было два крейсера, но даже вместе они значительно уступали «Марушу».
Однако и с ними нужно было считаться. Силовые установки «Маруша» заработали на полную мощь, переводя судно на новый скоростной режим.
– Сообщение от «лазутчика»: авианосец накрыт полностью – наблюдаю сход с курса и потерю элементов корпуса.
– Вот это по-нашему! – обрадовался Бисмарк и от избытка чувств сжал капитана Франковски в объятиях.
По мере того как пушки «Маруша» делали новый залп, таблицы с параметрами целей появлялись и снова исчезали. Бисмарк и Франковски смотрели на экраны, охваченные чувством принадлежности к великой, всесокрушающей силе. Они и себя в этот миг ощущали неудержимой стихией вроде газовых выбросов красных гигантов.
На глаза Бисмарка навернулись слезы заслуженного торжества, и каждый новый залп крейсера он посвящал своей жене Эмме, пусть и изменявшей ему с майором интендантской службы. В такой момент полковник Бисмарк прощал всех, даже поверженного противника.