Место для наблюдения было удобным, но во дворе вовсю хозяйничал дворник. Он бесцельно таскал длинный резиновый шланг, что-то бубнил и подозрительно косился на Энрике.
«Этот как пить дать станет главным свидетелем», – вздохнул гангстер и по привычке ощупал карманы, ища сигареты.
Сигарет не было, и он вспомнил, что намеренно не взял их с собой – на работе Энрике не курил.
Дверь подъезда открылась. Энрике напрягся, рука скользнула под куртку, но вместо клиента появилась женщина.
«Похожа на служанку», – решил Энрике, поскольку дом клиента выглядел довольно богато. Владелец такого дома мог себе позволить целый штат прислуги.
Служанка тщательно прикрыла дверь и пошла за покупками. Ее большая хозяйственная сумка едва не касалась земли.
«А ведь он мог отвезти ее на машине», – начал заводить себя Энрике. Для того чтобы застрелить клиента, требовалось хоть чуточку разозлиться. Совсем немного. Иногда достаточно было убедить себя, что клиент некрасиво одет.
Дверь опять открылась. Энрике снова дернулся, однако и в этот раз клиент не появился. Вместо него вышел телохранитель. Здоровый парень с цепким взглядом и рацией в руке. Он внимательно оглядел улицу, и Энрике почувствовал, как глаза охранника остановились на нем. Пришлось широко зевнуть, только тогда секьюрити отвел взгляд.
– Леман!.. Леман!.. – закричали откуда-то с верхнего этажа.
– Ну чего тебе?! – отозвался дворник, управлявший льющейся из шланга слабой струйкой воды.
– Иди попей кофейку!
– Да сейчас! – заорал в ответ Леман.
– Иди, а то кофе остынет! Опять будешь потом права качать!
– Ну, иду! – снова заорал Леман.
– Да что ж вы орете так рано? Только четверть восьмого… – послышался чей-то недовольный голос.
– А нечего так долго дрыхнуть, – возразил голос, звавший Лемана пить кофе.
– Я работаю, между прочим, допоздна.
– Знаем мы вашу работу – книжечки писать.
По улице Мараско проехал автомобиль. Он остановился напротив дома номер двадцать шесть.
Чтобы лучше видеть, Энрике подвинулся на край скамьи, однако из автомобиля никто не вышел. Энрике снова ощупал под курткой пистолет и неожиданно услышал голос:
– Что, болит?
Гангстер повернулся и увидел остановившегося возле скамьи дворника.
– Чего?
– Я спрашиваю, сердце болит? – Пока Энрике соображал, к чему такой вопрос, дворник пояснил: – Я вижу, ты, парень, жену свою высматриваешь?
– Ну да, – согласился Энрике.
– То-то, я думаю, ты какой-то странный. Сидишь в нашем дворе, а сам на улицу выглядываешь. Потом я вспомнил, что у этого Ларкина три дня как молодая особа объявилась. Стало быть, это твоя жена?