И к тому же начистил мои чудесные ботинки.
Что же я знал, что я действительно знал
Об аскетической любви и одиночестве в рабочем кабинете?
Такими были наши отцы; они были травмированы больше, чем мы можем себе представить. У них не было альтернативы и внутреннего эмоционального позволения быть самими собой; несомненно, они были одиноки. Нам не нужно стыдиться своей печали, вызванной их нелегкой долей.
Печаль по своей сути честна. Она ценит то, что было утрачено навсегда или чего уже никогда не будет. Во всяком случае, мужчины несут свое бремя чаще всего как депрессию, которую они могут даже не осознавать. Депрессия — тупик для жизненной силы; как бы глубоко мы ни подавляли переживания, вызванные потерей отца, психика об этом знает и заставляет нас нести в себе это обременяющее нас чувство. Печаль — открытое воспоминание, и хотя она в данный момент не вызывает хороших ощущений, благодаря искренности переживаний она очищает и исцеляет. Депрессия может насильно погрузить нас в глубину мрака, независимо от степени нашей активности во внешнем мире. Под ее тяжестью могут поблекнуть даже самые радостные моменты в жизни.
Один мужчина, биржевой брокер, сам загнал себя так, как однажды загнал себя его отец. Он не умел отдыхать. Все выходные он проводил на работе. У отца была только одна ценность в жизни — его работа, поэтому; чтобы заслужить одобрение своего отца, он работал на пределе своих возможностей. Даже после смерти отца его образ сохранял сильный эмоциональный заряд и по-прежнему вовлекал брокера в гонку. Даже когда он достиг более высокого по сравнению с отцом материального положения, он не мог остановиться. Наконец после двух лет терапии брокер решил перестать работать по выходным и впервые за все время пришел на могилу отца. Там он рыдал, оплакивая ту нежность и то одобрение, которых никогда не получал от отца. Его слезы и печаль позволили ему начать движение вперед в своей жизни — в жизни, которую он вообще едва знал из-за того, что она для него была предопределена тенью Сатурна уязвленного и уязвляющего отца.
Подавленная печаль вызывает депрессию; тем же эффектом обладает не находящий выхода гнев. Гнев — естественная рефлекторная реакция организма на травму. Однажды у меня был пациент, который случайно обмолвился, что вовлек своих сыновей в отношения инцеста. Они даже помогали ему, а он таким образом утверждал себя. Я чувствовал, как у меня нарастает гнев и одновременно сочувствие к мальчикам, искавшим отцовской любви и отцовского прикосновения, а нашедшим предателя, который воспользовался их бессилием, наивностью и неосознанным буквальным восприятием происходящего и обманул их, выдав за любовь только телесные, сексуальные отношения. Я попросил его рассказать об этом теперь уже взрослым сыновьям и быть готовым пережить их печаль и гнев, надеясь, что этот рассказ поможет исцелиться даже если не ему самому, то кому-то из его сыновей.